Лия Лепская
"И есть и будет"
светлой памяти отца Георгия Чистякова

Вот уже более двух месяцев нет с нами отца Георгия, но сердце не может понять и принять этого, а память постоянно высвечивает отдельные, наверное, самые значимые эпизоды, связанные с ним.

 Я пришла в Храм Космы и Дамиана, когда отец Георгий был еще диаконом. Не могу забыть своего первого впечатления от его совершенно необычного облика, особого тембра голоса, полной самоотдачи в служении. Это было трудное для него время: несколько раз Патриархия отказывала в рукоположении в сан священника. В памяти всплывает вечерняя служба в Северном приделе. Расстроенное лицо отца Александра Борисова и печать отчаяния на лице отца Георгия, служившего после очередного отказа, казалось, на грани слёз.

 А потом довелось встретить его счастливым. Войдя в неурочный час в наш храм, я увидела отца Георгия, стоявшего в притворе в расстегнутом пальто, светящегося от радости и, в присутствии нескольких служителей и прихожан, в упоении то ли поющего псалмы, то ли читающего стихи. Кто-то тихо сказал: «отца Георгия рукоположили».

 Запомнились слова отца Георгия после одной из первых проведенных им исповедей: «Я не подозревал, что священник должен быть и психотерапевтом».

 Проповеди отца Георгия всегда вонзались в сердце, будоражили совесть, оживотворяли веру. Особо вспоминаются его огненные проповеди, связанные с началом первой чеченской войны. Казалось, сердце его разорвется от боли. Становилось страшно за него. Прихожанка нашего храма рассказывала мне, как после одной из таких проповедей подошла к отцу Георгию и робко сказала: «Пожалейте себя, Вы нужны нам». «Я нужен вам честным», - ответил отец Георгий. И в этом был весь он.

 Помню проповедь отца Георгия, произнесенную им вскоре после начала его служения в республиканской детской больнице. Он впервые столкнулся со смертью детей и был потрясен этим.

В это время после тяжелой болезни умерла моя мама. На следующий день после похорон я бросилась к отцу Георгию. Он, по своему обыкновению, положил мне руки на плечи и твердо сказал: «Нормально, когда дети хоронят родителей, страшно, когда родители хоронят детей». Таков был его тяжкий опыт служения в детской больнице.

 Отец Георгий всегда призывал нас спешить туда, где беда, где больно, где трудно. Сам он жил именно так. Его Слово и Дело были нерасторжимы.

 С горечью вспоминаю свою последнюю исповедь у отца Георгия. Каялась в том, что не хватает сил переносить свои недуги. Явственно слышу его ответ: «Вы думаете, у меня есть силы?».

 Поразительно, но, несмотря на очевидное нездоровье отца Георгия, я всегда ощущала его огромную внутреннюю силу. Конечно, это была та сила, которая совершается в немощи.

Теперь при входе в храм неизменно ударяет в сердце пустота на том месте, где обычно исповедовал отец Георгий, но, сразу же перед глазами возникает его фигура, склоненная над аналоем, и его внимательный, полный участия взгляд, устремленный на кающегося. Он все помнил, все понимал, находил всего несколько слов, которые давали силы жить.

 Каждый день уносит в прошлое, в историю, то время, когда отец Георгий был рядом с нами, но сквозь не утихающую боль утраты чудесным образом струится светлое и радостное чувство его незримого присутствия. Сердце знает, наш любимый человек и мудрый пастырь, отец Георгий Чистяков среди нас: «и есть и будет»! 

Лия Лепская

 сентябрь 2007 г.