Священник Георгий Чистяков
Русская нота.
["Русская мысль" 4233 30 июля-5 августа 1998]

Когда поднимаешься на Авентин, то кажется, будто ты уже не s Риме, а где-то в далекой провинции. По дороге, которая ведет от берега Тибра на вершину холма, к базилике Святого Алексия человека Божия, машины не ездят, и туристы, может быть, именно по этой причине тоже ее не знают. Встретишь, поднимаясь по ней, двух-трех монахинь, а, главное, наслушаешься птиц, поющих, не переставая, и справа и слева в кустах и на деревьях. И, быть может, услышишь колокол, возвещающий, что время читать Angelus.

Tenui gutture cantat avis — или по-русски: ''звучит птицы нежнейшая трель"... О, эти птицы! Их генеалогия по прямой линии восходит к тем, чье пение две тысячи лет тому назад по утрам слушал мечтательный Альбин Тибулл, самый римский из поэтов древнего Рима, ибо и Вергилий, и Гораций здесь жили мало, предпочитая деревню. Кстати, это именно Тибулл назвал впервые Рим вечным городом — urbs aeterna, а ведь он, конечно, не знал, что ждет его впереди, и просто считал, как все римляне, что их цивилизация будет существовать бесконечно.

Церковь Святого Алексия построена прямо на месте дома, где некогда жил святой. Даже лестница, под которой он, вернувшийся сюда под видом неизвестного странника, спал последние годы, — и та сохранилась. А ведь все это было на рубеже IV и V веков!

Через тысячу лет после того, как был основан Рим, и за семьсот пятьдесят лет до основания Москвы. За тысячу лет до Андрея Рублева. Все-таки как же недавно началась наша, российская история. Почти как американская.

Здесь находится икона Божьей Матери, перед которой молился святой Алексий. Трудно сказать, византийского она типа или нет, ибо в IV веке христианское искусство еще полностью опиралось на традиции той, сложившейся во времена поздней античности культуры, которая уже не разделялась на греческую и римскую, а была абсолютно единой внутренне. Стоя перед этим образом, понимаешь, что не могут разделить тех, кто воспевает Тебя, Приснодева или semper Virgo, кто прибегает за поддержкой к Тебе, Матери Его и нашей.

Я смотрел на эту икону, и казалось мне, что совсем не в Риме, а действительно где-то в деревне моего детства, в каком-нибудь подмосковном храме, затерянном в пойме Москвы-реки, молюсь я сейчас.

Не так далеко от Авентина, на Капитолийском холме в храме Santa Maria in ara caeli есть почти такая же икона, с которой Пречистая Дева смотрит на нас вот уже полторы тысячи лет. К церкви этой ведет высокая и крутая лестница, подниматься по которой ужасно трудно — это отличает ее от той пологой, что в непосредственной близости от нее построена Микеланджело и ведет на Капитолий прямо к статуе Марка Аврелия.

Dum Capitolio scandet cum tacita virgine pontitex — ''Пока будет восходить вместе с молчащею девой на Капитолий понтифик". Эти слова из "Памятника" Горация невозможно не вспомнить, когда сам поднимаешься на Капитолий, и сердце не выдерживает, ибо холм действительно очень высок. Сверху весь город виден как на ладони: за Тибром — собор Святого Петра, замок Святого Ангела, больница Младенца Иисуса и огромные деревья на Яникуле, а ближе — театр Марцелла, круглый храм Весты и остров на Тибре. Не случайно, наверное, это место называется ara caeli, то есть жертвенником неба.

Стоишь здесь, и кажется, будто смотришь на город откуда-то с края небес.

Хотя означает это всего лишь, что некогда именно там, где теперь стоит эта базилика, находился языческий храм. Нельзя не вспомнить, что так бывало и на Руси, где тоже первые церкви нередко воздвигались на месте языческих капищ. Место близ Новгорода, где Волхов вытекает из озера Ильмень, называется Перынь. Когда-то там поклонялись Перуну, потом построили храм и устроили скит.

Есть в Риме еще один храм, возникший на месте языческого, — Sanfa Maria sopra Minerva, построенный на развалинах храма Минервы; есть и другие такого же происхождения, в том числе и знаменитый Пантеон, превратившийся в церковь Святой Марии "у мучеников", и храм Святого Николая, находящийся на пути от Капитолия к театру Марцелла (а его стены поддерживают колонны древнего храма, заметные до сих пор).

Рим эпохи царей, о котором рассказывает Тит Ливий, Рим республиканский, императорский, Рим времени Теодориха, средневековый и эпохи Возрождения, Рим Микеланджело и Рафаэля — это один город, в котором все бесконечно тесно связано. Рим христианский вырастает из Рима языческого, не противостоит ему, но продолжает его историю.

Но есть и Рим туристический. Это Капитолий, via dei Fori Imperali, ведущая мимо Форума с его триумфальными арками прямо к Колизею, улица, где продаются бесчисленные Моисеи — мраморные, бронзовые, пластмассовые, изображения капитолийской волчицы, пицца, кофе и пепси.

Есть еще Рим учебных заведений, университетов и библиотек. Это город студентов с их конспектами, мотороллерами и особым шумом, радостным и детским. Есть Рим антикваров с его магазинами, магазинчиками и совсем маленькими лавочками, с бесчисленными мастерскими, где реставрируется мебель, иногда прямо на улице или во всяком случае за открытыми дверями, потому что внутри жарко и душно.

И везде звучит русская нота, хотя многие думают, что Россия здесь представлена только могилами Карла Брюллова и Вячеслава Иванова (на расположенном на Авентине маленьком кладбище для иностранцев). Прямо на улице можно встретить какого-нибудь кардинала, сухого старика с черным портфелем. Вот Рим церковной науки и молитвы - и здесь тоже слышна русская нота. 25 марта, в день Благовещения Пресвятой Богородицы по новому стилю, в Пантеоне читался Акафист Матери Божьей на итальянском языке. Объявления об этом богослужении появились в Риме довольно давно и были расклеены по всему городу. Хор пел по-славянски, но русских среди молящихся, кажется, не было вообще. Все это итальянцы, которые, будучи католиками, не считают православие для себя чем-то чужим и по-настоящему любят его. "Радуйся, Ковчеже, позлащенный Духом!" В их памяти эти слова вызывают другие — из литании Святой Деве: "Foederis area, ora pro nobis", — что означает: ''Ковчеже Завета, молись о нас".

Маленькая часовня, куда я пришел поздравить с 75-летием одного из моих друзей, оказалась до предела строгой и лишенной каких бы то ни было украшений — кроме Распятия над престолом, здесь вообще ничего нет. И только одна икона Божией Матери, но зато — Владимирская. Не случайно, что служба с Акафистом в католическом храме была совершена именно в Риме, куда святые Кирилл и Мефодий некогда привезли Евангелие в своем славянском переводе. А сейчас здесь живет матушка Мария Донадео, которая перевела на итальянский язык наш Часослов, тексты основных песнопений из обеих Триодей, тропари и кондаки праздникам и святым на каждый день.

Литургия Иоанна Златоуста тоже есть по-итальянски. Она вышла не так давно в издательстве Грибауди. Книгу эту подготовила к печати Мария Бенедетта Артиоли, включившая сюда прекрасный перевод, звучащий так, что сразу встает в памяти греческий текст, теснейшим образом связанный с языком греческой трагедии. К переводу прибавлены в высшей степени содержательные примечания.

Есть здесь и книга о старце Силуане, и множество других, переведенных с русского языка книг, в том числе и "Откровенные рассказы странника" в трех разных переводах. Вообще книжные магазины Рима производят удивительное впечатление. Переступая порог любого из них, покупатель оказывается в глубинах настоящего моря, среди которого сразу находится множество книг дешевых, по 1,5-2 тысячи лир, что не дороже наших 6 рублей.

Если бы я попал сюда лет в семнадцать или восемнадцать, не знаю, как бы я все это пережил. Здесь вы с легкостью найдете всех греческих и латинских классиков, практически без каких бы то ни было исключений. Но есть тут и русские авторы. "Евгений Онегин", например, имеется в двух разных изданиях (в одном опубликован прозаический перевод, а в другом — стихотворный, но с русским параллельным текстом). Есть здесь Тургенев, Толстой, книги по русскому искусству и т.д. Прозаики продаются только в переводе на итальянский, а поэты — всегда с параллельным текстом.

И только в Риме туристическом русская нота проявляется в бесцеремонности наших туристов, которые почему-то считают, что здесь, в городе, где впервые в истории была отслужена литургия на славянском языке, никто вокруг не понимает по-русски, и обсуждают друг с другом свои проблемы, не выбирая выражений.

Свящ. ГЕОРГИИ ЧИСТЯКОВ