АК
Размышления на не новую тему

Несколько дней назад на нашем форуме возникла новая тема: А Вы могли бы усыновить ребенка?

Всей душой сочувствуя благородному начинанию отца Ильи и его помощников, автор хотел бы увидеть за масштабной задачей усыновления сирот огромную проблему отношения к человеку, далеко не разрешенную в современной России.

Те, кто читал потрясающую по пронзительность книгу итальянского капеллана Альдо Дель Монте “Крест на подсолнухах” вероятно помнит его изумление от феномена "государственных детей" на оккупированной украинской земле (действие происходит в 1942-43, речь идет о брошенных при отступлении Советской армии детдомовцах). Допустим, рассуждает автор, погибли их отцы, но ведь есть матери. Если вдруг погибли и матери, то где же многочисленные тетушки, дядюшки, другая родня, готовая принять и воспитать сирот? Автор не может понять, как дети оказываются никому не нужными, "казенными".

То, что удивляло итальянца тогда, не кажется чем-то экстраординарным и в сегодняшней России. 60 лет мы живем без войны, но по официальным данным в стране сейчас более 700 000 детей сирот. Не думайте о громадности цифры, представьте одну единственную детскую судьбу, в которой вместо своего угла - общая палата, вместо семейного очага - воспитательное учреждение и вместо того, чтобы прижаться к маме - общая на всех нянечка...

Можно покорять космос и поворачивать реки, обеспечивать пол мира нефтью и поражать изысканностью балета, но что-то сильно не в порядке с этой цивилизацией, если 700000 маленьких людей просыпаются в казенной кровати, и внимания к этому факту не более, чем к снежному человеку или виртуальной реальности.

В страшные годы Второй Мировой брат Роже из Тэзе решил посвятить свою жизнь молитве о единении христиан. Живя посреди Европы, он осознал, что мир, раздираемый противоречиями, не может спастись без служения примирения. И начинать надо с себя, с малой закваски, что сквашивает все тесто. Снова и снова приходит мысль: а о чем стал бы молиться брат Роже, живи он в России сегодня? Где она - главная линия нашего спасения? Может быть тут - в обретении ценности отдельной человеческой жизни, в служении ближнему, как цели мироздания?

Не знаю, как вам, а мне иногда страшно. Несущийся поток автомобилей, лавина людей в метро, конкуренция, карьера, гонка. Мы должны успеть, самореализоваться, утвердиться. Кто-то оказался на пути... нет времени разглядеть детали лица... досадная помеха... Умение хлестко и безапелляционно сказать другому "рака" (Мф 5.22) для многмх стало фактором самоуважения. Разбуди нас ночью, ответим, не дожидаясь вопроса, что человек - величайшая ценность, но душу вкладываем во что-то другое... Страшно.

Недавно, рассказывая одному православному человеку о благотворительных программах западных христиан, услышал возражение: да, они там, конечно, поначалу очень вежливые и отзывчивые, но за этой внешней добротой скрывается мелочная расчетливость. То ли дело русские православные – широкая душа, о себе не думают. Слыша такое, проще всего списать точку зрения оппонента на приверженность стереотипам, мол, не видел человек настоящих западных подвижников. А если попытаться понять, откуда такие, пусть далекие от истины, но удивительно стойкие стереотипы берутся? Подумалось: причина в культурном различии. Если в Западной Европе обратиться в учреждение, к чиновнику, просто к человеку, ответом почти всегда будет вежливое участие. Приветливо встречать новичка, даже если вам от него ничего не надо – это норма. В России такое начало кажется многообещающим, так встречают своих и, если за этим не следует оплаты авансов, вы чувствуете себя вправе быть обиженным. Обмануться легко, ибо у нас динамика прямо противоположная. Первая реакция это зачастую недоверие а то и агрессия: зачем ты вообще тут нужен. Потом, когда человек себя зарекомендует, когда докажет свою полезность или просто свойскость, мы сменим гнев на милость и дадим все основания рассуждать о непростой русской душе, грубоватой снаружи, но такой отзывчивой внутри. Ну, а если не зарекомендует…

Может быть, это и есть главный тест на "христианскость" - способность видеть ближнего не в том, с кем связан формальными узами, а в каждом человеке, которого посылает на пути судьба, к кому можем сами сделать первый шаг. Нетерпимость, коррупция, произвол, беспредел - все это разрыв главной связи, мы живем как люди, у которых нет общего Отца. Каинов грех – он ведь не в убийстве, убийство это уже результат. Корень в отсутствии заботы, поэтому такие странные, на первый взгляд, слова: “разве сторож я…?”. Но зло есть не что иное, как отсутствие добра, так что если не сторож, то с неизбежностью убийца, а такого никаким законом не удержать, не спасет ни Счетная палата, ни отделы собственной безопасности, ни "спецнадзор за спецконтролем".

И если уж заговорили про тесты, то главная лакмусовая бумажка христианства - это готовность любить детей. И потому, что так сказал Спаситель (Мф 18.5). И потому, что это крест: полюбить ребенка, значит отдать ему свою жизнь (Ин 12.24), от многого отказаться, а это страшно. Но главное - ребенок ждет, он никогда не станет счастливым и просто полноценным человеком, если не сделается единственным прямо сейчас, если не напитается любовью, пока еще не поздно. Ненависть - это не состоявшаяся любовь, а взрослого отогреть, "отлюбить" страшно трудно. Потом можно лишь бороться с бездуховностью, эгоизмом, абортами, дедовщиной, ксенофобией... Список сколь бесконечный, столь же и безысходный, но это именно то, что мы имеем сегодня.

Я не знаю, где кончается благотворительность, и начинается наше спасение. И не вижу особого смысла их различать. Мы сами не можем быть людьми, пока не научимся любить малых сих. Тех, чье главное достоинство - в их практической бесполезности. Детей усыновляют не ради жалости, а для полноты жизни, но это получается, лишь когда ценностью становится Другой. Либо мы любим фантомов воображения, не живую непредсказуемость, но ожидания и планы. Счастье – это любить бескорыстно, не ради отдачи, просто за то, что Ты есть, что можно подойти и сесть рядом, заглянуть в глаза. Неправда, что мы этому разучились, это живет в нас и, похоже, это единственная сила, преодолевающая гонку XXI века.

Когда на катехизации просят привести реальный сегодняшний пример побеждающего христианства, недостатка в выборе нет. Можно рассказать про старческо-аскетический опыт, можно съездить в монастырь, организовать встречу с популярным проповедником или процветающей общиной. Но есть пример, столкнувшись с которым многие переживают "привыкание с первого раза". Живет в Рузском районе Подмосковья отец Илья Дорогойченко, да не один, а с детьми. Есть совсем маленькие, ожидающие усыновления и усыновляемые, есть подростки, приезжающие в центр "Вдохновение" на месячные сессии, что совсем не мало. Этого времени достаточно, чтобы на практике усвоить: нормальная жизнь есть, ее можно и нужно создавать своими руками. Месяц интенсивного со-бытия, насыщенного общением, искусствами и ремеслами не проходит бесследно, любовь к альма-матер бывшие питомцы проносят сквозь годы.

Но главное, это все-таки малыши. Понимая, что не может усыновить всех, отец Илья мечтает создать Клуб "СЧАСТЛИВЫХ СЕМЕЙ", как место встречи и узнавания, как возможность прикоснуться к другой жизни, которой может быть суждено сделаться твоей. Впрочем, представляется, что реальная роль клуба гораздо шире. Очевидно, что не все станут приемными родителями, таковых всегда меньшинство. Но пользу от встречи с замечательным подвижником и его семьей получит каждый. Часто ли, заходя в православный храм, новичок ощущает себя той ценностью, ради кого распялся Христос? Кажется, я нашел разгадку феномена батюшки: для него каждый пришедший это ребенок, которого надо бесконечно любить.

Однако, сколь бы значимым не было начинание отца Ильи, речь не о рекламе его проекта. По большому счету, он уже состоялся, причем состоялся как знамение Промысла Божьего. Звучит громко, но как еще отнестись к созданию крупного центра из нескольких зданий, выросшего на пустыре в рузской глуши (20 км. от шоссе и ближайшей станции)? И это даже не при нулевых начальных условиях, а со стартом из глубокого минуса (подробности опустим). Почему вдруг нашлись деньги, строители, дизайнеры, спонсоры, артисты, покровители, друзья? Какое чудо сплотило множество разных людей, приведя их в захолустное Никольское? Что их объединило? Общий инстинкт самосохранения народа? Может быть разгадка в том, что попал отец Илья в самую болевую точку, угадал главное звено, то место, начиная с которого и надо "обустраивать Россию"? Ту самую избранную Богом Россию, где жизнь бедняка и сироты всегда была расходным материалом. Похоже, что оставленные дети это "поплавок" главной российской проблемы, которая иначе называется неспособностью видеть в другом Образ Божий. Ценность личности, индивидуальность - это уже производные христианского сознания. Если таковые признаются лишь за "состоявшимися", "выбившимися в люди", значит общество построено на совершенно иных принципах. Однако, пример отца Ильи показывает, что дети это не только "поплавок", но и "ручка сковородки", взявшись за которую можно начать менять ситуацию, консолидируя здоровые силы общества. Пожелаем ему помощи Божией в этом благородном деле.

* * *

Если пытаешься писать о христианском опыте, то в какой-то момент испытываешь что-то вроде разочарования. Казалось бы, формулировал оригинальную идею, а в итоге получилось банально знакомое: любить ближнего, все не чужие. Да не обидится отец Илья, но ничего нового в его примере нет. Скорее испытываешь боль от того, что норма покоряющего мир христианства воспринимается сегодня как счастливое исключение. Но вот оно есть, можно посмотреть, пощупать. Будучи явлено, оно и заражает и заряжает. Трудно остаться равнодушным, когда нормальная жизнь возможна, и делать ее надо в своей душе и своими руками.

ps

Пересмотрел фотографии о майской поездке нашей катехизационной группы. Такими светящимися вы нас едва ли где еще увидите. Воистину, "Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком" (Ин 10.10).