Наталья Давыдова
Мхатовский дом на кладбище скоморохов

Перепечатано из газеты"Известия"

Этот внушительных размеров серый дом в самом центре Москвы упомянут в десятках мемуаров. Здесь, в Глинищевском переулке, 5/7, обитали живые легенды: один из отцов-основателей МХАТа Немирович-Данченко, великие мхатовские "старики" - Книппер-Чехова, Москвин, Тарханов, Топорков... Сегодня о тех временах напоминают бесчисленные мемориальные доски на фасаде и сохранившие дух старого дома две мемориальные квартиры, чудом уцелевшие рядом с пережившими евроремонт соседями. А также жильцы, носящие громкие театральные фамилии. Хотя наследников первых поселенцев активно вытесняет новая элита.

Он должен был стать первым сталинским небоскребом

Когда-то на этом месте стояла церковь Алексия, митрополита Московского в Глинищах. Возведенный в начале XVII века храм снесли в 1934-м. На его месте и решено было построить кооператив для работников театров, в основном МХАТа, который и был закончен в страшном 1937-м. Позже москвичи прозвали его "первым домом МХАТа" (первым, потому что существовали другие - в Брюсовом переулке, на Суворовском бульваре, каждый со своими легендами и скелетами в шкафах). Впрочем, первые обитатели дома предпочитали считать символическим другой факт: еще до строительства церкви этот квартал древней Москвы звался Скоморошками - в нем располагались старая скоморошья слобода и кладбище скоморохов. В перестроечное время, когда в актерском доме надумали организовать совет самоуправления, здесь завели даже печать со скоморохами. Хотя она так и не пригодилась — общественный порыв, как и большинство подобных начинаний актерского дома, оказался минутным.

Старожилы вспоминают, что при возведении дома решено было применить технику строительства небоскребов. Он должен был стать самым высоким для своего времени зданием Москвы: 15 этажей, на крыше — смотровая площадка. Небоскреб получился удивительный и несуразный. К 15-этажной центральной башне с бетонными каркасными перекрытиями пристроили две более низкорослые части. В левой, где расположились три первых подъезда, перекрытия деревянные, как и полагалось в Москве 1930-х. Правая часть сначала планировалась трехэтажной, но в ходе работ проект изменили и в итоге на несерьезном фундаменте поставили не 3, а целых 9 этажей (именно в этой части дома разместился элитный 6-й подъезд с самыми большими в доме 4-комнатными квартирами и необозримыми по меркам тех лет просторами под сотню метров). На исходе прошлого века последнее обстоятельство чуть не стоило дому жизни. Когда у того самого 6-го подъезда в 1998-м году стали рыть котлован для нового здания Генпрокуратуры, из-под хлипкого фундамента, как свидетельствуют очевидцы, "вытек размокший грунт, а сам дом покрылся трещинами и стал оседать".

Спасла здание его небоскребная центральная часть, выстоявшая, словно непоколебимая цитадель. А также море бетона, залитое под землю после беготни по инстанциям и писем в мэрию. Но теперь 6-й подъезд стоит как на скале, а весь дом, как в былые времена, неподвижен и мощен.

"В подъездах и на лестницах лежали ковры и висели зеркала. А у каждого жильца был свой ключ от лифта" 

Только старожилы расскажут вам, отчего несостоявшийся небоскреб, который предполагался кооперативным, вдруг стал государственным. Легенда гласит, что когда-то ли сам Немирович-Данченко, то ли любимый актер Сталина Иван Москвин, то ли они оба обратились в высшие инстанции с просьбой ускорить строительство их будущего кооперативного жилья, там отреагировали с неудовольствием: "Как так? Для МХАТа — и кооператив?" В итоге на самом высоком уровне было решено проявить заботу о выдающихся актерах, сделать дом государственным, а уже уплаченные за квартиры деньги — вернуть.

Советское происхождение подарка партии и правительства выдавал разве что мусоропровод, выходивший, как и во всех прочих элитных "сталинках", прямо в кухню. Он отказался функционировать с самого начала — как выяснилось, устроили его как-то неправильно.

Во всех других отношениях жилище мхатовских гениев ничем не напоминало массового жилья тех лет. К примеру, при планировке квартир учитывались пожелания будущих обитателей, что по тем временам было просто невероятно.

— В подъездах сидели консьержки. У каждого жильца был свой ключ от лифта. На всех этажах, по всем лестницам лежали ковры. Везде висели зеркала. Квартиры не запирались, — захлебываясь, рассказывает один из жильцов дома, вспоминая те золотые времена.

А чего стоила арка с барельефами, на облицовку которой, как уверяют, пошел белый мрамор взорванного храма Христа Спасителя. Правда, до смотровой площадки элитного дома никто из его жильцов так и не добрался. В годы войны на крыше стояла зенитная установка, позже ее сменила салютная, военного образца — ба-бах, и с неба сыпались маленькие зеленые крышечки, которые собирали ставшие сегодня дедушками обитатели дома. А вот из подвала, где размещалось большое бомбоубежище, местные мальчишки по подземному ходу доходили "до самого Юрия Долгорукого". Обитатели дома были уверены, что ход вел в большое бомбоубежище под зданием Моссовета (нынешняя мэрия на Тверской, 13).

Система подземных ходов, рассказали обозревателю "Известий", шла через дом 8 по Тверской, где располагается сегодня книжный магазин "Москва". Здесь же неподалеку находился, по слухам, и таинственный "главный центр прослушивания", который перестал функционировать только в перестроечные годы.

В перестройку дом превратился в бомжатник

В 1950-е от подземного хода не осталось и следа. А в 1960-е стало меняться и все "наверху". Сначала исчезли ковры. Потом перестали запираться лифты, зато квартиры, наоборот, стали закрывать на ключ.

В конце перестройки дом пережил новые потрясения. К примеру, с облицованного черным камнем (лабрадором) фасада исчезли несколько плит. Жильцы до сих пор уверены, что их украли "на могилы" — из плит, по общему мнению, могли получиться замечательные надгробия. Вопрос, конечно, как похитители умудрились их отковырять и скрыться незамеченными. С другой стороны, в те годы двор не освещался, а в высотной башне чуть ли не на каждом этаже ночевали бомжи.

В последнее время обветшавший мхатовский дом (оказавшийся в самом центре столичного политического квартала, где в двух шагах — Совет федерации и Генпрокуратура, откуда рукой подать до Госдумы и Кремля), облюбовала новая элита. Вместе с этими небедными людьми в подъезды вернулись консьержки, в лифты — зеркала. Жизнь наладилась. Вот только когда отсюда съедет последний потомок первых поселенцев, обменяв свой 3-комнатный кусок истории на миллион зеленых, удивительное прошлое "первого мхатовского дома" забудется. Останутся лишь памятные доски да музейные квартиры, где жили два великих человека — один из отцов-основателей МХАТа Владимир Немирович-Данченко и кукольник Сергей Образцов.

Шаг за порог, и вы в 38-м году

Немирович-Данченко прожил в здешней своей квартире последние пять лет жизни, с 1938 по 1943 год. Когда он в последний раз ушел отсюда в больницу, вопрос о создании музея был уже решен. Абсолютно все осталось на местах. Розетки тех лет. Кирпичного оттенка моющиеся обои, очень похожие на те, какими в незапамятные времена отделывали изнутри вагоны московского метро. Шаг за порог квартиры № 52 — и вы оказываетесь в 38-м году. Правда, попасть на эту встречу с прошлым затруднительно: проход в музей — через домофон, но вывесить снаружи его код музейным работникам не позволяют. Лишние посетители могут побеспокоить обитающих здесь нынче солидных людей. Они и без того путешествуют по двору только с охраной.

Справка "Известий"

Музей-квартира Владимира Ивановича Немировича-Данченко открыта с 11 до 18 часов. Выходные дни — понедельник, вторник. Адрес: Глинищевский переулок, дом 5/7, квартира 52, 3-й этаж.

Депутат Мосгордумы Михаил Москвин-Тарханов: "Выходишь во двор с мусорным ведром, и раскланиваешься со всеми встречными"

Этот человек прожил в "первом мхатовском доме" всю свою жизнь. О том, как менялась со временем обитель театральных богов, Михаил Москвин-Тарханов рассказал в интервью обозревателю "Известий" Наталье Давыдовой.

вопрос: Когда в доме поселились ваши знаменитые предки, жизнь здесь была иной?

ответ: Я той жизни не застал, но знаю, что в то время квартиры Ивана Москвина, вселившегося в 6-й подъезд, и моего деда Михаила Тарханова были соединены дверью, чтобы можно было свободно друг к другу ходить. Ведь Москвин и Тарханов были родными братьями. Просто старший, Иван Михайлович Москвин, раньше стал известен. В 1898-м он сыграл царя Федора Иоанновича и проснулся знаменитым. А мой дед стал звездой намного позже, в провинции. Во МХАТ он пришел, вернувшись из эмиграции. И фамилию ему пришлось сменить — тогда считалось, что не могут быть в одном театре два актера с одной фамилией. Так что Тарханов — его сценический псевдоним.

в: Брат вашего деда, Иван Москвин, был любимым актером Сталина. В чем это выражалось?

о: Знаю, что он на даче Сталина бывал регулярно, хорошо знал всю эту "компанию". Отец мне много об этом рассказывал. А дед стал любимым актером Лаврентия Берии — ему даже пришлось стать художественным руководителем ансамбля НКВД "Дзержинец", ездить туда на общественных началах, руководить песнями и плясками. Это там случилась знаменитая история, когда ему предложили сочинить величальную в честь Берии, а он сразу и сочинил: "Цветок душистый прерий, Лаврентий Палыч Берия". Другому бы за такое головы не сносить. При этом моя бабушка — из польских дворян, один из ее родственников был премьер-министром у Пилсудского и вообще семейка была дай бог. А Иван Москвин был женат на Любови Гельцер, одна из сестер которой — Екатерина являлась венчанной женой барона Маннергейма, будущего президента Финляндии, а их сын Эмиль воспитывался в семье Адольфа Гитлера. В нашей семье всегда соблюдалось железное правило — думай, где и что можно говорить. И меня с детства так воспитывали.

в: Дом прослушивался?

о: Более умеренно, чем тот же Дом на набережной, который весь был забит подслушивающими устройствами.

в: Как вы думаете, почему Сталин не тронул мхатовскую элиту?

о: Думаю, он боялся только своих: сам был гангстером и боялся гангстеров. А мхатовцы были людьми совсем другой породы, пусть даже и враждебной ему.

в: Но и в вашем доме арестовывали людей.

о: Конечно. Однажды арестовали человека на верхнем этаже в нашем подъезде и не повезли его на лифте, потому что лифт тогда закрывался на ключ, а повели по лестнице. И вдруг он прямо у нашей квартиры сел на корточки и закричал: "Не могу, живот схватило". На него зарычали, начали оттаскивать от двери, на шум вышла бабушка, стала спрашивать, что происходит, и арестованный так на нее посмотрел, что она сразу все поняла, тут же побежала в соседнюю квартиру, к Ивану Михайловичу Москвину, и он стал звонить по инстанциям. Знаете, тот человек на следующий день вернулся домой. Эту историю мне рассказала Вероника Витольдовна Полонская — знаменитая Нора Полонская, последняя любовь Маяковского. У нее были друзья в нашем доме, она часто здесь бывала. Она говорила, что Иван Москвин многих спас от тюрем и ссылок.

в: Вы застали кого-нибудь из первых мхатовцев?

о: Ольгу Леонардовну Книппер-Чехову. Такая накрахмаленная немецкая женщина в вуалеточке — она жила в нашем подъезде, на 4-м этаже. Но знаменитостей в доме хватало. В квартире напротив жил гениальный режиссер Лобанов, его жена, изумительная женщина, после смерти мужа занялась спиритизмом, весь дом обсуждал, что у нее собирались спириты московские. Над этим шутили, но беззлобно.

в: Сегодня ваш дом похож на изначальный дом МХАТа?

о: Совсем не похож. Начинка другая. Раньше мы все были знакомы. Теперь большинство жильцов друг друга не знают. Но прежняя "интонация" дома все-таки в чем-то сохранилась. Например, войдя в лифт с незнакомым человеком, мхатовец непременно с ним поздоровается. А когда доедет до своего этажа, обязательно попрощается. Выходишь во двор с мусорным ведром и раскланиваешься со всеми встречными. С ночной тишиной в нашем доме раньше было плохо — актеры ведь живут ночью. А сейчас дом успокоился. Он стал буржуазным, скучным. Не богемным, каким был прежде.

в: А что еще изменилось?

о: Все соседние дворы набиты сегодня частной охраной — банков, ресторанов, офисов. Десятки камер одновременно следят за происходящим в квартале, если что, тут же появляются здоровенные молодцы. Но это меня как раз радует — такого ощущения безопасности у нас в советское время не было.

17:41 19.01.07

Комментарий М.И Москвина-Тарханова

В этой статье есть некоторе неточности, мне ее, к сожалению, не показали, а то бы их было легко исправить.
Во-первых, мой дед Михаил Тарханов был художественным руководителем в клубе НКВД, но не ему принадлежит фраза "Лаврентий Палыч Берия - цветок душистой прерии", а одному выпившему актеру, пришедшему на репетицию.Правда за такое могли посадить всех, но никого не тронули.
2. Что касается семьи Гельцер и Маннергейма, то их сын Эмиль родился в 1903 году, оказался полсе многих мытарств у отца в Финляндии вместе с внуком (вроде бы Карлом). Вот этот то внук, а не сам Эмиль, был отправлен в Германию в 1940 году во время войны СССР и Финляндии, и там действительно болтался под ногами у "дяди Генриха" (Гиммлера), "Тети Евы" (Браун) и "самого фюрера" то ли как гость, то ли как заложник. Когда Екатерина увидела это в какой-то хронике, говорят, была просто в шоке! Она фашистов не навидела. Но это было недолго, Маннергейм Гитлера тоже терпеть не мог и в 1941 забрал внука. История интереснейшая!
А так все ничего, статья, в целом, правдивая, хотя есть и другие мелкие неточности.
М.И.Москвин-Тарханов