Александр СОЛОДОВНИКОВ
СЛАВА БОГУ ЗА ВСЁ!
Избранные стихотворения .

Тяжелые испытания выпали на долю Александра Александровича Cолодовникова: смерть двоих детей, аресты, абсурдные обвинения в шпионаже и в результате 6 лет на Колыме. Но все это не сломило поэта, а еще больше укрепило его веру. Эти ужасные события были восприняты им как испытания, которые он должен принять со смирением, подобно праведному Иову. Неслучайно один из лучших его сборников называется «Слава Богу за все».

СЛАВА БОГУ ЗА ВСЁ!
Избранные стихотворения

Благослови душа моя Господа
и не забывай всех благодеяний Его.
Псалом 102, ст. 2

* * *

Как Ты решаешь, так и надо.

Любою болью уязви.

Ты нас ведешь на свет и радость

Путями скорби и любви.

Сквозь невозвратные утраты,

Сквозь дуновенье черных бед

В тоске взмывает дух крылатый

И обретает в скорби свет.

Из рук Твоих любую муку

Покорно, Господи, приму.

С ребенком смертную разлуку,

Темницу, горькую суму.

И, если лягу без движенья,

Когда я буду слеп и стар,

Сподоби даже те мученья

Принять, как благодатный дар.

Как Ты решаешь, так и надо.

Любою болью уязви.

Ты нас ведешь во свет и радость

Путями скорби и любви.

1934 

Покаяние

Глаза мои, где вы были?

Где было сердце мое?

Осколок далекой были

Вонзил в меня острие.

О, если бы темной страсти

Не отдал я чистоты,

И было бы счастье, счастье,

Со мною была бы ТЫ.

Но сердце под грудой грозной

Раскаяния и стыда,

И только слезою слезной

Растопится эта беда.

А был ведь и я ребенком,

Я мальчиком ясным был,

Смеющимся, нежным, звонким,

И вот закопался в ил.

О, если бы смылись пятна

С моей поникшей души,

Вознесся б я елью статной

В душистой лесной глуши.

Лежу я под грудой грозной

Раскаянья и стыда,

Но жаркой струею слезной

Растопится эта беда.

Непонятые намеки,

Неузнанные значки!

Горите, горите, щеки

От боли и от тоски!

О, если б воздвигнуть мертвых,

Откинув крышки гробов,

И сколько б было простертых

Живых у ног мертвецов!

Вина перед ними грозно

Совесть мою тяготит,

Но Господу все возможно

Он даже меня простит.

/1956-1959/ 

* * *

Как дерево в саду Ты подстригал меня,

Побеги счастья все срезал, не дав развиться.

Угас ребенок мой, что был мне краше дня.

Рассыпалась семья и вот я сам в темнице.

Но я люблю Тебя, Отцовская рука,

Мне наносящая пронзительные раны.

И сердце полнит мне блаженство, не тоска.

Люблю Тебя, люблю,

и в гимнах славить стану. 

Образ "Всех скорбящих"

Ты потому скорбящим радость,

Что испытала свет скорбей.

Ты не отводишь чашу яда,

Но говоришь: "Смелее пей!"

Кладешь ласкающую руку

На голову, Благая Мать,

И на врачующую муку

Идешь и нас сопровождать.

1930-е гг. 

+ + +

Бродя во мгле, вдыхая гарь

Катастрофического века,

Как Диоген, зажгу фонарь

Искать на людях человека.

Хотя бы призрак красоты,

Хотя бы тень ума и чести,

И я поверю, что цветы

Растут на оскверненном месте.

1938-1956

Тюрьма

(Шесть тюремных стихотворений)

Благо мне, что я пострадал, 

дабы научиться уставам Твоим.

Псалом

+ + +

Святися, святися

Тюрьмой, душа моя.

Стань чище нарцисса,

Свежее ручья.

Оденься, омойся,

Пучечки трав развесь,

Как домик на Троицу

В березках весь.

Темница, чем жестче,

Суровей и темней,

Тем солнечней в роще

Души моей.

Чем яростней крики

И толще прут в окне,

Тем льнут повилики

Нежней ко мне.

/1919 - 1921/

"Всякий огнем осолится,

Имейте соль в себе..."

Не огонь ли моя темница,

Не соль ли в моей судьбе?

В огне размягчилось сердце,

Очистила душу соль.

Уловлен апостольской верой,

Забыл я неволи боль.

Воскреснет вольная птица

И в самом жалком рабе,

"Всякий огнем осолится...

Имейте соль в себе..."

       / 1920 /

* * *

Решетка ржавая, спасибо,

Спасибо, старая тюрьма!

Такую волю дать могли бы

Мне только посох да сума.

Мной не владеют больше вещи,

Все затемняя и глуша.

Но солнце, солнце, солнце блещет

И громко говорит душа.

Запоры крепкие, спасибо!

Спасибо, лезвие штыка!

Такую мудрость дать могли бы

Мне только долгие века.

Не напрягая больше слуха,

Чтоб уцелеть в тревоге дня,

Я слышу все томленье духа

С Екклезиаста до меня.

Спасибо, свет коптилки слабый,

Спасибо, жесткая постель.

Такую радость дать могла бы

Мне только детства колыбель.

Уж я не бьюсь в сетях словесных,

Ища причин добру и злу,

Но чую близость тайн чудесных,

И только верю и люблю.

/1920/

* * *

Лен, голубой цветочек,

Сколько муки тебе суждено.

Мнут тебя, трепят и мочат,

Из травинки творя полотно.

Все в тебе обрекли умиранью,

Только часть уцелеть должна,

Чтобы стать драгоценною тканью,

Что бела, и тонка, и прочна.

Трепи, трепи меня, Боже!

Разминай, как зеленый лен.

Чтобы стал я судьбой своей тоже

В полотно из травы превращен.

/1938-1956/

* * *

Дорожу я воспоминаньем,

Как отец меня плавать учил.

Покидал средь реки на купаньи,

Но рядом со мною плыл.

И когда я в испуге и муке

Задыхался и шел ко дну,

Отцовские сильные руки

Поднимали меня в вышину.

И теперь, когда я утопаю,

И воочию вижу конец,

Я, как мальчик тот, уповаю,

Что рядом со мной Отец.

Он вернет из любой разлуки,

Вознесет из любой глубины,

Предаюсь в Его крепкие руки,

И спокойные вижу сны.

/1938-1956/

* * *

Книга жизни почти дочитана,

Нарастая, грядет финал.

Все, что мной на земле испытано

Благодарственный гимн вобрал.

Славословлю Творца и Автора

Потрясавших меня страниц.

Не могу вспоминать их наскоро,

Перед каждою падаю ниц.

Верю: Смертью не нарушается

Связь с Художником и Творцом,

В новой жизни, что занимается,

Открывается новый том.

Лишь бы только за прегрешения

Не лишиться мне дара зрения.

В годы старости не в лечении

Силься бодрости почерпнуть.

А, познав саморазрушение,

Ты молись о благословении 

На безвестный надмирный путь

Вы можете прочитать об Александре Солодовникове также здесь и здесь.