Протоиерей Александр Мень
Феномен человека
О духовном и нравственном
Встреча в Доме Композиторов 9 марта 1989 года
Дорогие друзья!
Когда-то в древности в Афинах был храм, на фронтоне которого было написано
«Познай самого себя». Великий мудрец Сократ сказал, что с этого начинается
мудрость человеческая. И сегодня для нас с вами познать самих себя — это не
роскошь, это не праздные мысли людей, а это острая жизненная необходимость,
потому что, если человек сегодня не познает самого себя, то, может быть, этот век,
или век грядущий, будут последними в многотысячелетней истории людей. Самое
удивительное — что человек забывает о своей уникальности. «Феномен человека»
— так называется знаменитая книга отца Тейяра де Шардена и так сегодня мы
условно назвали наш вечер, нашу встречу.
Феномен человека — это несомненная загадка природы. Потому что человек в этом
материальном мире — гость, почти чужой, великий незнакомец и неизвестный.
Ибо человек, как биологическое существо, как член огромного тела природы,
огромного древа природы, является чем-то для нас совершенно понятным и
знакомым, не более удивительным, чем любое высокоразвитое млекопитающее
существо. Однажды Гилберт Честертон сказал: что было бы, если бы ласточки,
вместо того чтобы строить себе гнёзда и таскать мух для птенцов, стали бы
создавать философские системы и размышлять над смыслом жизни? Разумеется,
нам показалось бы это чудом. Так вот, подобным же чудом является и человек .
Потому что в природе, в нашем биологическом, в психофизическом нашем
существе всё целесообразно. Все процессы в нашем организме являются
отражением общебиологических, или физических, или химических или просто
мировых процессов. И всё имеет совершенно определённые, конкретные цели:
адаптация к окружающей среде, размножение, дыхание, питание и так далее. Но
какой цели для нашего биологического вида служит бескорыстная жажда
познания, такого познания, которое вовсе не даёт конкретных практических
осязаемых результатов? Откуда возникает в человеке благоговение перед Высшим,
стремление постичь последнюю тайну мира? Откуда в нём то, что мы называем
духовностью? Сейчас этим словом достаточно злоупотребляют, но я должен сразу
вам сказать, что духовность, в принципе, — это главное свойство человека, которое
отличает его от всех живых существ. Если мы отлично знаем, каким образом из
природы мы получили всё то, что мы называем своим организмом, ибо в нас живут
и животные, и растения, и минералы — все вместе, — но обшарьте всю известную
нам Вселенную (материальную) — и мы нигде не найдём такой тайны, такого
феномена, как сознание, как самосознание, как личность, как этические основы. В
этом отношении человек как бы врывается в мир, для него иноприродный.
Мы сегодня знаем, что такое экологическая среда; мы знаем, что малейшее
нарушение вот этой системы, очень сложно связанной в своих элементах, —
нарушение ведёт к болезням и гибели всего биоценоза в целом. И наше тело
является исключительно сложной, но частью этого единого мирового целого —
биологического и физического. Более того, если мы оторвём наше существо хотя
бы на мгновение от этого целого, которому мы принадлежим, — мы гибнем в ту же
долю секунды: так тесно, так прочно мы вписаны в видимую природу; мы не только
происходим от неё телесно, но мы являемся неотделимой её частью.
Но при этом наша специфика человеческая, наша духовность — она является
частью совсем не этой материальной, видимой системы. Потому что все видимые
системы могут быть взвешены, измерены, увидены, осязаемы. И только то, что в
нас невидимо, неосязаемо, не имеет ни формы, ни цвета, — только то и делает
человека мыслящим существом. Существом, которое, по слову Вернадского,
способно преобразовывать мир. Существом, которое, как мы знаем сейчас, может
и портить мир, и вести его к гибели. Поэтому существом ответственным,
единственным из всех живых существ; это мы, мы несём ответственность за свои
поступки. Потому что мы единственные, кто может ВЫБИРАТЬ... Ни слон, ни
осьминог, ни удав, ни любое другое существо, в сущности, не выбирает. Оно
запрограммировано жёстко. В конце концов, почти всё его поведение является
едва ли не точным отражением всех тех процессов, которые происходят у него в
организме. Но посмотрите на человеческую жизнь, подлинно человеческую.
Очень часто многое и важное в ней не только идёт против этого, но как бы
бросает вызов потребностям организма. Человек способен отказываться от этого,
подниматься над материальными потребностями. Во имя каких-то идей он
способен терпеть лишения, неудобства, и иногда даже идти на крайние
испытания, вплоть до смерти. Таким образом, не жизненный инстинкт, а нечто
иное здесь присутствует, в феномене человека.
И нам сегодня очень важно понять происхождение этой тайны. Мы есть образ и
подобие природы — мы как люди, как homo sapiens, как члены огромной семьи
приматов. Но мы — и образ и подобие чего-то иного. Иного, начало которого
находится в мире, над миром, и создаёт его. Человек имеет это в течение
тысячелетий как результат своего внутреннего опыта и размышления — тайна
мира всегда влекла человека, приковывала его. И он очень давно понял то, что
впоследствии выразил Тютчев в известных словах: «Не то, что мните вы, природа,
— не слепок, не бездушный лик». И то, что говорил Ломоносов, когда созерцал
таинственное северное сияние; и говорил он о том, что человеку непостижимо
творение — сколь же непостижим Творец, Который всё это создал. Карл Линней,
создатель современной биологической номенклатуры растений и животных, когда
кончил описывать мир живых существ (а ведь он тогда был известен гораздо менее
полно, чем сегодня, тогда, в XVIII веке), когда он закрыл свою последнюю тетрадь,
он произнёс: «Бог прошёл мимо меня. Я увидел Его вот в этом шествии существ». И
поэтому это не является какой-то запредельной тайной для нас, она присутствует
очень близко. Мы можем не видеть, если мы слепы, и не слышать, если мы глухи.
Но пока мы живы, мы свой дух воспринимаем непосредственно. Духовный опыт,
то есть духовность, это то, что человеку дано в самой первичной реальности — вот
она, здесь, мы с ней рождаемся, она раскрывается в нас, как цветок. И раз
организм должен находиться в гармонии с природой, иначе он вянет, гибнет,
болеет — точно так же и дух человека только тогда может быть гармоничным, если
он будет находиться в гармонии с Вечным Духом, отображение Которого он несёт
в себе, часто этого не сознавая. Это то, что врождено человеку с самого начала.
Откуда всевозможные культы, политическая мифология? Вы думаете, это только
происки политических фальшивомонетчиков? Нисколько. Нисколько. Они играли
на извечном том, что заключено в человеке Ибо человек подсознательно всегда
ощущает, что мир имеет смысл, история имеет смысл, моё личное бытие имеет
смысл. Человек есть существо религиозное, стоящее перед Божественной тайной.
И когда эта тайна извлекается различными способами, иногда искусственными, и
очень жёсткими, оперативными, из его интеллекта, в подсознании это продолжает
жить. Подобно тому, как человек, лишённый пищи, будет вынужден жевать
опилки, чтоб только утолить свой голод, — так человек, лишённый понятия о
Божественном, будет поклоняться артистам, диктаторам, чему угодно.
Таким образом, наша духовность не может быть безнаказанно унижаема. Она не
может быть безнаказанно поставлена в условия уродства Вы знаете, что
производили в средневековых восточных странах — например, в Японии, Китае, —
когда делали уродцев: уродовали маленькие деревья, уродовали женские ноги и так
далее. Так вот, это наша душа: когда её стискивают идеологическими тисками,
получается вот такое маленькое уродливое дерево, такая уродливая ножка. И это
тоже остаётся не безнаказанным. Потому что изуродованный дух уродливым
образом воздействует на другие души. И на социальную жизнь. На всё. Всё
теснейшим образом взаимосвязано И когда мы с вами видим сегодня
всевозможные кризисы, — это всё не случайность. Не нужно думать (многие
разводят руками): какие же мы слепые на самом деле! Всё закономерно. Всё
правильно. Всё так должно было и быть. Потому что была духовность попрана. И
не просто попрана. А под это подводилась база, фундамент, — правда, смешной,
нелепый, но всё равно подводился. И в конце концов так вырастали люди.
Вырастали уродливые японские деревца. И плоды этого уродства сегодня налицо.
Я говорю это без всякого злорадства, я говорю это объективно, констатируя факт,
и считаю, что дело ещё далеко не погибшее. Но если мы сегодня не проснёмся,
если мы не поймём что дух человеческий — он должен быть оберегаем и
взращиваем, то последствия непредсказуемы. Человечество непобедимо. Я
глубоко верю в то, что мир будет иметь смысл и будет развиваться. Но может
погибнуть наша цивилизация, всё может быть отброшено в новый каменный век.
И как говорил Гумилёв, «огромные гвоздики красные, и на гвоздиках спит
дикарь», — так он себе представлял будущее. Да, это, конечно, возможно. И тяжкий
мучительный труд восхождения цивилизации начнётся снова. Вы скажете, почему
же это так? Зачем было Провидению бросать человека в такую мясорубку? Потому
что человек есть образ и подобие Творца. Когда мы говорим о том, как допускает
Провидение зло, Оно отвечает нам: «Я вас послал, чтобы вы его искореняли; Я вас
послал, чтобы вы этому противостояли. Я дал вам свободу и волю. Почему вы не
слышите этого голоса?» В Библии говорится ясно и чётко: перед вами лежат два
пути, — говорит пророк Моисей народу, — выбирайте жизнь или смерть. И когда
человек выбирает смерть, путь смерти, он не должен уже жаловаться. Но есть путь
жизни, и никогда не поздно, пока мы живы, его избрать.
В эти корни, глубочайшие духовные корни уходит вся жизненная система нашего
общества. И любого общества в мире. Любого. Потому что мы — люди. Альберт
Швейцер говорил, что основы этики заключаются в благоговении перед жизнью.
Верно, конечно. Конечно верно. И мне жалко тех людей — ущербных, безусловно,
— которые не чувствуют благоговения перед птицей, перед живым существом.
Любым. Это великая тайна, жизнь, — это величайшая тайна Но, друзья мои, а разве
человек не большая тайна? Разве благоговение перед человеческой духовностью
не больше? Мы всё это попрали. Я говорю «мы», потому что мы все участники этих
процессов в той или иной степени. Мы попрали и подменили человека понятием
«массы» Это понятие современное. Это мерзкое, отвратительное понятие. Потому
что оно лишает человека самого драгоценного — вот этого вот дара Божия —
личности. И таким образом мы превращаемся в стадо. Даже хуже, чем стадо. Я
помню, в одном журнале, кажется, в «Курьере ЮНЕСКО», были статьи
демографического содержания, которые были иллюстрированы карикатурами с
изображениями людей: все они были сделаны в виде такого яйца, только с
платьями, все одинаковые, как яйца, как клоуны такие. Хотя это была смешная
карикатура, она на самом деле была ужасной. Потому что мне в ней почудилась вот
эта психология современного восприятия человека: когда вместо человека идёт
«масса». А массой можно манипулировать как угодно, направлять куда угодно. В
ней духовное начало человека снижается на несколько порядков...
Тело человека нуждается в культивации. Вот у нас есть такое банальное слово
«физкультура». Есть культура тела. Что это такое — не буду распространяться, вам
всем понятно. Существует культура выращивания растений. Существует множество
всевозможных культур. То, что нам дано в природе, не может так падать с неба, как
какая-то манна небесная. Это всё требует нашего участия. Потому что мы — люди.
Но дух, который дан нам свыше, как дар редчайший, — он ведь тоже требует
культивации, он тоже требует взращивания. И именно это мы и прозевали.
Впрочем, это слишком мягко сказано. Мы это почти потеряли. Это почти было у
нас отнято. В конце концов оказалось, что и цена жизни ничтожна. На
протяжении двух-трёх поколений нашего столетия чего стала стоить жизнь?..
Поэтому можно было уже истреблять людей так, как люди истребляют рыбу на
нересте, когда идут на рыбалку. И взгляд на человека становится подобным взгляду
рыбака, у которого в сетях, там, тысячи трепещущих рыбёшек. Вот результат, вот
итог разрушения духовности, непонимания самого главного.
Так вот, опыт мировых религий, духовные традиции, которые столетиями и
тысячелетиями выращивали лучшие представители человечества, — вот этот
священный опыт и служил культивации в человеке его духовного начала . Если мы
это отбросим, то процессы, которые начались уже у нас на глазах, будут
стремительно развиваться, с зловещим ускорением.
Человек познал добро и зло (вы все помните библейское сказание). А это означает,
что человек решил сам мерить добро и зло, по своим меркам. Не так, как это
является в высшем, священном, Божественном законе, а как ему вздумается: добро
то, что выгодно мне, мне лично, для моей семьи (моего клана, класса, партии,
группировки). Конец. Здесь начинается конец.
Так вот, проблема духовности — это не (повторяю) не праздная проблема
культурного, простите, досуга, а это жизненно важная проблема. Если мы не
почувствуем это, не попытаемся подойти к этому с полной ответственностью, с
полной серьёзностью, то мы окажемся банкротами перед лицом высочайшего
призыва. Великий английский историк Арнольд Тойнби говорил, что каждая
цивилизация получает Божественный призыв в виде: географической среды,
исторических условий, наследственности, и так далее, и так далее. Если она в
сумме всех воль в среднем даёт правильный ответ, она начинает развиваться и
расцветать; если она даёт неправильный ответ, она начинает разлагаться или
рушиться. Это может произойти в любой части света. И это зависит от общего
духовного климата всего социума . Вот о чём сегодня мы болеем, что сегодня мы
хотим поставить во главу угла.
Это вовсе не значит, что духовность есть какой-то маленький огонёк, который
надо зажигать, как лампадку, где-то в тёмном углу. Ничего подобного. Именно
духовность является корнем всей культуры. Люди создавали свою музыку, свою
архитектуру, свою живопись, свои социальные институты именно в соответствии с
тем, как они воспринимали Божественное: Творец, космос, человек. Взгляд на эти
три измерения и определяет любую культуру. Любая культура, из которой это
выкорчевано, вырвано, переживает ситуацию крайней нестабильности. Этому
учат нас факты истории. А нам не нужно истории — мы в этом с вами живём, в это
погружены сами. И не только у нас. А во многих странах. Потому что наша
цивилизация сегодняшняя есть цивилизация кризиса.
Ответ на этот вопрос дал замечательный русский мыслитель и социолог Питирим
Сорокин. В этом году будет 100 лет со дня его рождения. В силу исторических
причин ему пришлось покинуть свою родину в 22-м году, он был участником
работы Временного Правительства, впоследствии он был профессором
Гарвардского Университета. Я не знаю, будут ли у нас отмечать этот юбилей, и как
будут его отмечать, — это проблема уже не наша. Но Питирим Сорокин был
ведущим (он умер в 68-м году) социологом мира... И вот один из аспектов его
концепции. Он утверждал, что в мире существуют два важнейших элемента: это
дух и материя. (Он был позитивист, поэтому глубоко дальше не шёл.) Так вот,
человечество, когда ставит духовные ценности на первый план, — творит и мощно
развивается (конечно, с ошибками, с трагедиями, но развивается). Потом
наступает момент перелома, когда возникает, по его терминологии,
«сенситивная», чувственная цивилизация, когда материальные ценности
начинают казаться более важными. И начинается развитие техники, науки
практической, как бы с перевесом в эту сторону: духовные ценности начинают
отступать назад. И это ведёт к тяжелейшему вакууму нравственному и духовному. И
тогда наступает третья фаза (он называл её фазой идеалистической, но это
условный термин): это фаза, когда ещё материальные ценности продолжают быть,
так сказать, притягательными, но уже человек понимает, что одним этим не
обойдёшься. И Питирим Сорокин считал, что наш вот век, наша сегодняшняя
ситуация, середина XX века, как раз и переживает эту стадию. И каждый из нас
должен задуматься над тем, каково его участие в этом.
Действительно, когда человек ищет только материальное, как мы привыкли, он,
конечно, себя обворовывает. И когда историю рассматривают как историю
столкновения интересов (классовых, там, и прочих, войн, борьбы за место под
солнцем), — история превращается почти в зоологическую историю. Потому что в
ней нет ничего настоящего человеческого. Ибо и животные нуждаются в месте под
солнцем, и тоже у них борьба за существование идёт, и так далее.
Что же человек? Человек — это духовное существо. Это свободное существо.
В прошлом году было сорокалетие со дня смерти великого русского мыслителя
Николая Бердяева. Это имя, к счастью, теперь возвращается вновь к нам. Человек,
вокруг которого шумели споры, по поводу которого собирались и собираются
симпозиумы, конгрессы, которого перевели на 20 языков, — у нас в течение
полувека был совершенно неизвестен, за исключением очень узких кругов. Так
вот, Бердяев говорил (теперь его сочинения в этом году будут издаваться у нас),
что человек — это прежде всего личность, а личность немыслима без свободы. А
это то, за что необходимо бороться. Потому что духовность не даётся даром.
В те годы, когда Бердяева высылали, у нас в Петрограде вышла в переводе книга
Герберта Уэллса, фантаста, которая называлась «Неистребимый огонь» или
«Неугасимый огонь». Там человек, современный Иов, учитель, больной раком,
пострадавший во всех отношениях, он в бреду своём спрашивает у Бога: «Что же
мне делать? Как Ты поставил нас в такие трудные обстоятельства?» И Творец
отвечает ему: «Я вложил в тебя Мой неугасимый огонь. И то, что ты протестуешь,
и то, что ты видишь, что мир устроен не так, и что ты видишь: зло господствует, и
ты не можешь этого принять, — это и есть Мой голос в тебе. Это и есть тот
неугасимый огонь, который Я в тебя вложил».
Так вот, когда мы начинаем учиться отличать добро от зла, когда мы учимся в себе
находить вот это «поле битвы», как говорил Достоевский, — начинается работа по
взращиванию нашей духовности. Это дело каждого человека. Это величайшее
творчество. Для того чтобы творить, не обязательно создавать картины,
симфонии или скульптуры. Каждый человек творит свою душу. Каждый человек
созидает свою личность. Но созидает её не в пустом пространстве. А созидает её в
соотношении с другими «я» и с вечным «Я» Божественным.
И, наконец, последнее. Природа, как бы мы её глубоко ни познавали, всегда будет
оставаться для нас тайной. Само бытие останется для нас тайной, потому что закон
причинности, действующий в ней, — он ведь реализуется только до того момента,
где мы подходим к Первопричине, к тому Началу, которое Циолковский называл
причиной Космоса — Абсолютной Любовью и Высшим Разумом. Но, подходя к
этой причине, мы сознаём, насколько мы не в состоянии проникнуть в её тайны.
Мы только чувствуем это. И в переживании природы, музыки, прекрасного,
переживании любви, переживании творчества нас касается Божественная рука, но
только касается. Мы можем чувствовать эту тайну, подобно путнику, который идёт
по пустыне: и он чувствует близость леса, или моря, ветерок доходит до него
прохладный через раскалённые слои воздуха. Но это только приближение. Пока
Тайна сама не заговорит с нами, она всё равно останется тайной. И она открывает
нам величие человека и человечность Бога. Это есть благовестие Евангелия: когда
Он говорит нам через Христа, умершего на кресте и победившего смерть. Его
благовестие — это благовестие о человеке. Он говорит о том, что люди — это чада
Божии. Они должны ими стать. Они рождаются для этого.
Оказывается, у человека может быть идеал и эталон. У человека может быть мост,
который связывает его с Вечностью. И только через этот мост должны идти
мужественные. У каждого может набраться своё мужество. На том берегу стоит Он.
Великий Паскаль говорил о некоем рывке внутреннем, который должен
совершить человек, чтобы пойти навстречу этому призыву.
Евангелие есть благовестие будущего. В прошлые времена с трудом могли его
усвоить даже на десять процентов. И сегодняшнее человечество ещё во многом не
доросло до него. Но если мы хотим культивировать, развивать, оберегать, давать
рост нашей духовности, мы всегда будем обращаться, мы всегда должны
обращаться к этому вечному источнику. Там, где Бездна, там, где величайшее
молчание Бездны начинают говорить с нами, обретают голос — голос Того, Кто
сказал: «Видевший Меня — видел Отца. Придите ко Мне все труждающиеся и
обремененные. Я успокою вас. Возьмите иго Моё на себя и научитесь от Меня, ибо
Я кроток и смирен сердцем. И обрящете покой душам вашим».
Спасибо, дорогие друзья.
