<<вернуться к содержанию

Джон Бутлер

Записки из тишины

Вследствие недавней встречи в Москве меня попросили написать что-нибудь о тишине, и как случилось, что она стала такой значительной частью моей повседневной жизни, даже в центре большого города. Я делаю это с радостью, потому что люблю пребывать в тишине, и так хорошо найти других, интересующихся тем же предметом.

Тишина сама по себе, разумеется, - не конечная цель, но вечно расширяющийся путь для всех, кто ищет углубления своего познания Бога.

В то время как я размышлял, что написать, сама тишина казалась столь более реальной и надёжной, что я мог написать всё-всё о ней. В состоянии тишины я думаю о тех, кто, возможно, прочтёт эту статью, и она немедленно преодолеет все барьеры времени и пространства между нами... мгновенно соединяя нас. Это, однако, может быть не столь очевидно для всех. Я должен использовать слова, чтобы выразить невыразимое, но тем не менее надеяться и верить, что то же самое чувство тишины, окружающей меня, в то время как я пишу, будет с вами, читатели, когда вы прочтёте сие.

Тишина - тиха, но несомненно не застыла, не неподвижна. Она всегда ведёт за пределы и открывает всё более тонкие уровни неявного. Мы также можем иметь в виду, что она - неизменная реальность, стоящая за движением; единство или дух, превосходящий все разобщения. Эти слова могут звучать впечатляюще для нас, но, чтобы они стали в самом деле полезны, нам необходимо найти тишину в действительной, практической, повседневной жизни.

Как нам начать?

Естественно, мы начинаем с тела, сидящего или стоящего, как ему удобно, и позволяем ему прийти в покой. Однако мы вскоре замечаем, что, так как мы остаёмся телом, мы продолжаем переживать движения ума, т.е. мысли, и чем более мы пытаемся перестать думать, тем труднее это получается. Настоящая работа, как мы видим, - преодоление бесконтрольной активности ума. Не без причины это называется - "невидимая брань".

Позвольте мне сначала написать немного о том, как я пришёл к этой работе. В школе я получил традиционное христианское образование, которое помогало направить мой ум к Богу. Но в действительности только когда я начал занятия внутренней созерцательной молитвой в возрасте 27-ми лет, невидимое измерение Духа ворвалось в моё восприятие реальности. Прежде этого я обычно чувствовал себя наиболее близко к Богу в окружении простора и состоянии одиночества. Из-за этого я много путешествовал повсюду в поиске их, и чувствовал, что давление цивилизации, как правило, гибельно для того, что было более всего дорого для меня. Но молясь, по мере того, как я учился направлять внимание вовнутрь, минуя разнообразные уровни ума, позволяя молитве дойти до внутренних глубин сердца, я обнаружил с радостью бесконечность пространства и тишины внутри самого себя. Какая же это была потрясающая находка... любовь, свобода, радость, осуществление без конца, всё раскрывающееся внутри меня самого, - и полностью независимые от внешних обстоятельств. Я уже не должен был искать всё это вовне.

Разумеется - необходима действительная практика, длительная терпеливая практика; но даже при этом я спрашивал себя: "Почему это не известно всем?"

Что ж, это - я пришёл к прозрению - история Грехопадения и долгого странствия человека назад в поисках утраченного Царствия Божия внутри себя.

С практикой мне открылись (и продолжают открываться, так как это приключение без конца) сферы духа - далеко за пределами того, что человеческие слова могут выразить, человеческий глаз может видеть, что мы совсем не в состоянии "вместить" (1 Кор., 2:9). В каком-то смысле все слова, когда-либо написанные о религии и Боге, и все церкви, когда-либо построенные, могут быть только указателями, подсказывающими нам путь. Идти же туда в конце концов приходится нам самим. По причине их субъектно-объектной природы слова могут выразить только дуализм; но, чтобы найти единство, мы должны выйти за пределы слов. Старая присказка: "Молчание - язык будущего века, слова - орудия этого мира", - справедлива.

Вначале может показаться трудно - быть тихим. Нужна практика, и, несомненно, практике тишины помогает сопроводительная практика созерцательной молитвы (например, Иисусова молитва).

Необходимое условие - полное внимание к тому, что происходит внутри и снаружи. Степень внимания к одному помогает и, на самом деле, отражает степень внимания к другому. Направляя внимание вовнутрь, мы обычно находим мысли, чувства и многообразные отклонения ума. Полезное сравнение: облака в небе. Обычно мы живём под ними, не в состоянии видеть за облаками, если только они сами не уходят, открывая чистое небо. Внутренняя молитва, осуществляемая должным образом, - как самолёт. Она ведёт нас сквозь облака ума и выше - к чистому синему небу. Там мы - вне ограничений, вне изменчивости; и мы открываем это внутри себя без необходимости изменять что-либо во внешнем мире. "Царствие Божие - внутри вас" (Лк.17:21). Земные время и измерение - далеко внизу, но когда мы возвращаемся в аэропорт или к повседневной жизни, они снова овладевают нами. Мы можем недолго помнить бесконечную неизменность, но затем нас связывают, запутывают окружающие нас вещи и события... и мы забываем.

Это неверятно интересно (и поучительно) - не только слышать слова из тишины, но и наблюдать. Что мы слышим и видим? Что ж, один момент вашей практики стоит больше всех моих усилий рассказать вам. Слушайте и наблюдайте сами. Не помещаются ли звуки и явления внутри слуха и зрения? Точно. И не меняются ли постоянно звуки и явления? Что же тогда мы? Что есть я? Бесконечная изменчивость или неизменное сознание? Вероятный ответ: и то и другое вместе. Хорошо, пока. Пребывайте в тишине, слушайте и смотрите. Многое ещё будет явлено.

Главное - внимание, или бодрствование, направленное как вовнутрь, так и наружу. Возможно, мы считаем, что мы уже бодрствуем, но, взглянув внимательно, мы заметим, что большую часть нашей жизни мы - под властью внутреннего хаоса неуправляемых мыслей, чувств и т.п., выражающихся в потоке столь же хаотичных слов, которые, в сущности, заключают нас в своего рода мыслительную тюрьму. Духовное осознание того, что происходит, немедленно создаёт пространство между вами и происходящим. Видящий - не является тем, что он видит.

Ещё большая награда, как я уже сказал, - требует практики, но многое может осуществиться, если только мы повернём в нужном направлении.

"Бодрствуйте и молитесь" (Мф 26:41). Господь говорит "бодрствуйте" даже прежде чем "молитесь". Когда мы слушаем и смотрим с полным вниманием, перенося себя из прошлого или будущего в настоящий момент, и постепенно усиливаем бодрствование, тогда весьма легко осознать тишину, даже в самом суетном положении... тишина, которая вне - и в то же время включает все звуки, все действия. Упражняясь, мы можем прийти к уразумению того, что в каждой ситуации существуют два состояния или мира, которые мы можем переживать в опыте... одно, которое никогда не изменяется, всегда есть - бесконечное чистое бытие; и другое, природа которого - постоянная изменчивость - то есть "мир". Так же, если мы заняты внутренней молитвой или идём каким-то равнозначным путём самопознания, мы находим, что в нас самих содержатся точно такие же состояния... внутреннее, неизменяемое, всегда присутствующее настоящее и внешняя изменчивая явь. Внутрений мир - не нечто, что мы должны создавать или развивать - он уже есть - но его необходимо осознать. Вечность и преходящая жизнь существуют бок о бок. Да, мы можем принять это, поверить в теории, но полное осознание переживается всецело только в собственном опыте... Я повторяю, главное - внимание, или разумение, к тому -что вам явлено. Что бы мы ни делали, где бы мы ни были, мы можем упражняться в бодрствовании; например, здесь и сейчас, в то время когда я пишу эти слова, я стараюсь сосредоточить внимание на грифельном кончике моего карандаша. Таким же образом, внимательно смотря и слушая, мы в состоянии осознавать наш собственный произносящий слова голос, наш думающий ум, наши ноги, шагающие по тротуару, приготовление пищи, уборку, нашу усталость, раздражение или счастье.

Если мы сознательно мысленно отступаем шаг назад от нашего отождествления себя со всеми этими вещами, мы видим, что жизнь не прекращается; например, мытьё посуды продолжается, но теперь уже с новым чувством свободы. Руки сами знают, что делать. Мы просто смотрим. Жизнь становится более вопросом бытия, нежели делания. И постепенно, незаметно наше чувство того, что мы есть, превращает нас из этого отдельного "я", сражающегося за выживание в трудном и часто враждебном мире, в то же самое чистое бытие всего и вся... Бог - во всех вещах, чистое "Аз есмь".

Дух или "Аз есмь" - реален. Мы живём в нём - как рыбы в море, но редко осознаём это. Почему? Потому, что мы создаём что-то вроде

"я"-центрированного внутреннего мира наших мыслей, чувств, отождествлений с... и привязанностей, который затмевает наше восприятие, заключает нас и отрезает от действительной реальности. Чтобы стать тем, что мы воистину есть, нам необходимо выйти из этого суррогатного или нереального создания нашего собственного ума. Как? Писание, иконы, религиозные символы - могут помочь. Они - как бюро путешествий, говорят нам, что там, и указывают путь. Но чтобы на самом деле найти Духа, мы должны действительно освободиться и отойти от убеждения, что мы - ум и тело; осознать наше истинное, вечное, духовное бытие, которое за ними, и увидеть, что они лишь наши инструменты для временного и внешнего использования.

Это как если бы у нас было два дома: маленький домик с решёткой на окне, не слишком светлый, не очень поместительный, и в этом доме мы проживаем нашу жизнь. Мы забываем, что у нас есть ещё и другой дом, изумительно освещённый и безгранично просторный, где глубочайшая жажда нашего сердца утоляется. Если бы мы только могли помнить это, мы никогда бы не удовольствовались продолжением жизни в том маленьком домике.

Отступив назад и глядя из тишины, мы можем начать видеть ситуацию; с опытом мы можем выйти из маленького домика, и с развитием опыта мы можем приблизится к- и даже поселиться в большом доме, и тогда уже мы никогда не захотим вернуться в наши прежние пределы.

Как возникает наше восприятие тишины? Что ж, она - не остановленное нами движение - это невозможно. Даже в самой глухой пустыне что-то шевелится, и, без сомнения, наш ум продолжает думать. Нет, тишина возникает, когда мы даём уйти нашему отождествлению с-, привязанности к-, действию (включая движение ума). Путь преодоления мысли - не воевать с ней или стараться остановить её - это только создаёт противостояние. Гораздо лучше - просто видеть её, отступить назад и стать беспристрастным. Не питай её, и мысль отомрёт сама собой. Где угодно и в любое время мы можем упражняться в тишине, и, на самом деле, это становится способом очищения... чистые 100% видения, слышания - или просто... существования, без чего-либо кроме. Например, видение мусора, просто как мусора самого по себе... как солнце его видит, без дополнительных личных замечаний, критики, осуждения.

Неправильно считать, что если кто-то живёт в многолюдном городском районе - он в невыгодном положении. Наоборот. Часто в таких местах мы больше ощущаем нужду в духовном просторе и мире, которая является главным стимулом практиковаться. Те же, кто живёт в спокойных условиях, часто страдают инерцией. Если мы только раз испытали опыт тишины, например, в час пик на эскалаторе метро, объемля всю Москву совершенным покоем... это само по себе притягательно!

Как всё это помогает миру... помогает другим? Воспитанный в обществе, которое ценит зримую человеческую помощь выше, чем духовный опыт, я много раз задавал себе этот вопрос. Наша точка зрения меняет ответ.

Большинство людей начинает, считая проблемы мира реальностью; считая, что их решение зависит от человека. Но, когда мы углублены в молитву или исполнены абсолютного бодрствования, - мы минуем тяжесть личной ответственности... мы отступаемся от неё и чувствуем близость к "источнику благих и жизни подателю", из которого всё бытие проистекает. Это на самом деле действительно созидательная и воссоздающая сила. Перед лицем её наше отдельное "я" растворяется. Но, если в присутствии Духа наше собственное "я" более не реально, то и всякое другое - тоже. Кажущееся разделение мира, со всеми его связанными этим разделением проблемами, - представляется не действительным... мнимым... обманом, созданным нашим собственным разумом... разновидностью сна. И хороший ли сон или плохой, выход из каждого сна - проснуться, увидеть его как есть, перестать оживотворять его, веря в него, и наблюдать, как он растворяется, словно туман в лучах солнца.

В сущности, прежде чем мы начинаем быть полезными другим, у нас всех достаточно много дела по очистке наших собственных окон восприятия. (см. Мф 7:3). Иначе мы рискуем ещё раз попасть в обстоятельства, когда "слепой ведёт слепого, и оба падают в яму" (Мф 15:14). В те бесценные моменты, когда наше видение ясно, и всё явлено существующим в неизменяемой реальности Духа или полнейшей тишины, тогда то, что мы называем "жизнью", включая людей, может быть рассмотрено как чудесный, правдоподобный театр грёз, в котором мы играем роли, но также всецело отождествляем себя с ними. Если, из этого состояния самообмана, мы стараемся влиять на других, легко видеть, почему часто так плохо получается. Конечно, иногда подобает помогать соседу мирскими благами, но гораздо лучше, и к более длительной пользе, - небесной духовной пищей - пробуждением, или спасением от этого смертного сна.

Слова, слова, слова... если мы слушаем, мы скоро узнаём, что слова всегда звучат в тишине. От самого начала мира - все слова, когда-либо сказанные, звучали и звучат в тишине. И если все слова, то и все события - также... все действия и явления. Тишина никогда не изменяется. Мы это знаем и всё-таки не знаем. Тем не менее, как процесс очищения уменьшает вмешательство ложного "я", так тишина, дух, любовь (как описано в 1 Кор.,13) и суть того, что мы во истину есть, "Аз есмь" - неразличимо сливаются.

Что ж, это выглядит как итог моей жизни. Кажется так легко теперь, так очевидно и просто, но это после почти 40 лет опыта. Я не упомянул Иисуса по имени, потому что моя личная встреча с Ним как со Спасителем произошла поздно в жизни; и это - другая история. Я остерегаюсь запутаться в религиозных терминах. Так легко обмануться... говоря скорее в теории или из книг, а не из собственного опыта; думать, что истина находится здесь или там, или у кого-то другого, а не внутри нас самих; хотя сначала может так показаться. Я привык использовать общие слова, как "тишина", "бодрствование"; другие предпочитают выражать себя более специфически религиозным образом. Я не предлагаю сравнивать то, что я написал, слишком близко с религией. Это не является моим намерением. Сравнение часто приводит нас к падению в ловушку дуализма, и потому потере существенной третьей точки - единства, или тишины, в которой все пути сходятся.

Я предлагаю эти записки только как подходы, которые помогают мне... укрепляя мою преданность Богу, объясняя моё место и назначение в мире.

Я был бы рад, если бы они так же помогли другим. Из моего личного опыта я могу заверить, - когда наш взгляд очищается, становится более духовным, - все разные течения религиозного прозрения и разные их выражения и описания - сливаются воедино. Простота действительно вытесняет сложность; и точно так, как мы можем переживать весь шум и движение Москвы содержащимися в тишине, так же мы можем созерцать, с бесконечно расширяющимися горизонтами сознания, всё  то, что когда-либо касалось нашего существования; всё, что кажется возможно созерцать внутри себя как Единое.

О себе

Сейчас, в мои 66 лет, я - пенсионер и живу в 2-х комнатной квартире с моей русской женой Татьяной. Квартира находится в маленьком провинциальном городке, в красивой части Северной Англии, называемой Пик Дистрикт. Городок окружён холмами и зелёными полями, где пасутся многие тысячи овец и коров. Мы любим гулять среди них.

Я был фермером по профессии, и здесь я до сих пор чувствую себя более всего дома - вблизи животных - почва под ногами и просторное небо над головой.

Хотя я родился и был воспитан в Англии, моя мама была русская, так что, когда открыли "железный занавес", мне было важно приехать в Россию и найти мои корни. Я приезжал 14 раз - и прожил там, в общей сложности, около 5-ти лет. Для меня естественно - любить Россию. Так же было важно открыть, что Православие ещё сохраняет традицию внутренней (Иисусовой) молитвы - не очень известной на Западе, но которую я любил и творил почти всю мою сознательную жизнь.

Я много путешествовал, много видел, испытал много приключений, но сейчас мы живём тихо и просто: без телевизора, без газет, и не очень интересуемся внешними событиями. Маленький городок снабжает нас всем необходимым.

Приближаясь к старости, мы имеем счастливую возможность сосредоточиться на внутренней жизни и развивать и разделять эту "работу" с другими.

Перевод с английского Татьяны Юдиной