ЖИЗНЬ «НА РАЗРЫВ АОРТЫ» Общение Божественное слово. Для общения создал Бог человека, и не раз в истории этого общения не только человек удивлялся Богу, но и Бог поражался человеческому поступку. Достаточно вспомнить многих и многих героев Священной Истории Ветхого и Нового Заветов. В разделённости переживания смысл общения, творчества, а глубже самого существования человека, пребывания его на этой земле. Что могут подарить люди друг другу в этом мире? радость встречи, верность, дружбу, понимание, близость, любовь общение. Недаром именно этим словом обозначают в Церкви самое сокровенное. Разрыв человеческого общения травма, умерщвляющая пространство жизни. Залечить боль (хоть в ничтожной степени!), вызванную уходом из жизни год назад Евгении Владимировны Завадской, призваны были вечер и экспозиция, посвящённые Её памяти. 29 мая 2003 года в светлице нашего Храма, к годовщине смерти и в день рождения, открылась экспозиция и прозвучали выступления, рассказывающие о жизненном и творческом пути духовной дочери и друга отца Александра Меня, востоковеда, блестящего лектора и глубокого знатока искусства, профессора, доктора философских наук Евгении Владимировны Завадской. Экспозиция открывается письмом кандидата филологических наук, профессора Льва Рафаиловича Концевича с очерком С.Д.Милибанд о Е.В.Завадской из «Словаря советских востоковедов», библиографией основных работ Евгении Владимировны и Её воспоминаниями об отце Александре Мене из книги «И было утро…». Главное место в экспозиции отведено репродуцированным Александром Кремлёвым материалам книг Евгении Владимировны из моего собрания и собрания Её ближайшей подруги востоковеда-китаиста Елены Аароновны Гениатулиной, с которой Евгению Владимировну связывала более чем 40-летняя дружба. Рядом с обложками воспроизведены и дарственные надписи знак особых отношений между автором и адресатом дарения. Воспроизведение обложек, иллюстраций, дарственных надписей продолжает представленный на отдельном планшете первый экземпляр буклета выставки живописи и каллиграфии китайского художника Чэнь Чуань-си, подаренный мне (как осуществившему этот замысел) при получении Евгенией Владимировной заказанного Ею тиража в 100 экземпляров. Буклет представляет собой стандартно складывающуюся трёхстворчатую папку, куда умещаются выполненные в технике ручной чёрно-белой фотопечати на двенадцати крохотных листочках -- десять репродукций, каталог и краткая статья Евгении Владимировны о китайском мастере-учёном. На внутренней стороне папки-обложки методом линогравюры художница Нина Кибрик воспроизвела печать «Бай-чжи» «Чистый лист» новое имя, которое дал Евгении Владимировне посвятивший Ей свои печати, каллиграфии и «16 листков из альбома» Чэнь Чуань-си. Репродукционный
ряд переходит в фотодокументальный, выполненный в мае 1989 года на вернисаже
Чэнь Чуань-си Ниной Кибрик. Выставка проходила в муниципальном выставочном
зале «Ремизова 10». Воспоминания о ней тогдашнего куратора зала Константина
Гадаева рассказывают о сложившемся в ту весну сочетании творчества молодых
московских художников, Евгении Владимировны Завадской -- автора выставки
китайского мастера и отца Александра Меня, пришедшего вскоре после выставки
Чэнь Чуань-си выступать перед молодыми художниками-«авангардистами» (как
нас тогда называли). На выставке Чэнь Чуань-си Евгения Владимировна прочитала
лекции «Хиромантия китайской живописи», «Живая традиция китайского искусства»
и прокомментировала живопись, каллиграфию и искусство печати музыкальным
и видеорядами, предметами быта и декоративно-прикладного искусства из
собственной коллекции. Важно, что выставка была организована Ею как акт
творческой, человеческой, научной поддержки художника, подвергшегося в
Китае травле, аресту, пыткам. Стремясь хоть немного ослабить удавку преследования,
Евгения Владимировна направила в Китай информацию о с успехом прошедшей
в Москве выставке, на которой говорилось о Чэнь Чуань-си как об одном
из ярких мастеров современного Китая, учёном, углублённо изучающем, и
художнике, органично продолжающем традиции китайского искусства. Ряд посвящений открывается двенадцатью
холстами, писавшимися мною двенадцать месяцев, на сюжеты Праздников Церковного
года с раздумьями о жизни, пути и смерти Евгении Владимировны, любимого
педагога и друга. К своим световым и пластическим размышлениям я добавляю
двенадцать рукописных листков с фрагментами Посвящений Евгении Владимировне,
писавшихся тоже в течение года со дня Её кончины. «Думы» (как однажды назвала Евгения Владимировна то, что я делаю) в красках
сочетаются на стенах с текстами, как написанными от руки (именно так любила
Евгения Владимировна), так и напечатанными, присланными на адрес Храма
по электронной почте. Это и короткие, полные света и скорби отклики на
жизнь, творчество, смерть Евгении Владимировны кандидата искусствоведения,
педагога МГУ, заведующей Отделом истории Азии и Африки Государственного
Института искусствознания Елены Анатольевны Сердюк; и слова искренней
благодарности за подаренное «знание-чувство» любви к Китаю, к другим традициям
молодого куратора художественных выставок, дизайнера Ксении Калугиной
(об этом же Ксения говорила и в своём устном выступлении). Это и серьёзные,
вдохновенные отклики друзей-коллег Евгении Владимировны востоковедов Е.А.Гениатулиной
и доктора исторических наук Ю.Л.Кроля, где Она предстает не только как
«крупный ученый, благородный человек, незаурядная личность», «одна из
самых ярких шестидесятниц», но и как человек с открытой гражданской позицией,
в котором «было много человечности, доброты, любви и жертвенности», для
которого в тот век гонений на веру религиозный, церковный обряд сочетался
с духом. Об особом мужестве поведения Евгении Владимировны, подписывавшей
все письма «в защиту того или иного гонимого», несмотря на то, что на
руках у Неё были двое маленьких детей и горячо любимая Ею больная старая
мама, Е.А.Гениатулина говорила также и в своём устном выступлении. «Сталкером, проводником в зону искусства» называет Евгению Владимировну молодой преподаватель истории искусств Ирина Бачурина, бывшая Её студентка-скульптор. «Спустя почти двадцать лет остаётся постоянной благодарность. За опыт обжигающей красоты, за весёлый поиск родных лиц в глубинах прошлого, за ставший своим продолговатый профиль Эхнатона, за лёгкое путешествие вослед Тристану и Изольде, за шутки на французском сквозь вуаль сигаретного дыма», -- пишет Ирина, которая, по её прозвучавшим на вечере признаниям, стала педагогом, сменив свою прежнюю профессию скульптора, благодаря лекциям Завадской. С благодарностью за невысокомерное, плодотворное отношение к опыту других религий, философских школ, иных национальных традиций вспоминает Евгению Владимировну в телефонном интервью выдающийся российский музыкант, декан факультета исторического и современного исполнительства, профессор Московской государственной консерватории Алексей Борисович Любимов. По его словам, Евгения Владимировна помогла ему в духовных и творческих исканиях через чужой культурный опыт встретить Христа, хотя он и не ставил себе такой задачи. А такое Её уважительное, внимательное, творческое отношение к достижениям других народов, по мнению Алексея Борисовича Любимова, позволяло Ей оставаться «конфессионально чистой» православной христианкой. Открытость, душевную щедрость, желание Евгении Владимировны поделиться, помочь отмечает с благодарностью Алесей Борисович Любимов. Это была жизнь «на разрыв аорты» (О.Мандельштам) так охарактеризовал жизненный путь Евгении Владимировны в телефонном интервью Её коллега, прихожанин нашего Храма философ, востоковед, доктор исторических наук Евгений Борисович Рашковский, с которым, по словам Евгении Владимировны, Её связывали более чем тридцатилетние церковные, дружеские и профессиональные отношения. Гармонично сочетаясь с художественными посвящениями, фотографическими,
письменными свидетельствами, звучали устные выступления. Отец Пётр говорил о глубокой переоценке Евгенией Владимировной пройденного жизненного и творческого пути, о Её внутреннем одиночестве. На Тайване Она хотела остаться до конца своих дней. Вернулась. Умирала с непереносимо мучительными болями от рака в Москве. Слова его звучали горестно, тихо. Член-корреспондент РАН Борис Львович Рифтин рассказал о работе последних лет Евгении Владимировны на Тайване, где она читала лекции, в частности, по русской литературе, переводила на китайский язык стихи Мандельштама, Бродского, других поэтов. Коллеги по Институту востоковедения доктор исторических наук Алексей Анатольевич Бокщанин и кандидат исторических наук Юрий Владимирович Чудодеев удивлялись необыкновенной работоспособности Евгении Владимировны, неординарности Её научного, творческого, человеческого дарования, позволившего Завадской всю жизнь «парить как птица в свободном полёте». Пришедшая со своими студентками из РГГУ кандидат искусствоведения Вера Георгиевна Белозёрова поведала о скромной оценке Завадской собственных научных достижений. «Искусствоведы все так пишут», -- отвечала Завадская на восторженные комплименты. Сделанное Завадской в науке Вера Георгиевна оценила как исключительный вклад. «Я не знаю, когда искусствоведы будут ещё так писать», -- добавила она. «Если бы вы видели, до какого состояния зачитаны в библиотеках книги Завадской!» Вера Георгиевна высказала мысль о насущной необходимости переиздания трудов Завадской для выхода их к новому поколению, ведь именно по ним она учит своих студентов. Друг Евгении Владимировны диссидент, исполнитель стихов под собственную музыку Пётр Петрович Старчик, давший не один десяток концертов в Её квартире, рассказал об удивительной атмосфере этих вечеров, на которых собирался цвет интеллигентской Москвы. Как и Алексей Борисович Любимов, он отметил, что Евгения Владимировна не принимала «чванство истины» (Её выражение) в людях, которые думают, что обладают истиной в последней инстанции. Наш прихожанин писатель Сергей Александрович Зик высказал мысль об исключительной важности сочетания в человеческом поведении гражданских идеалов, нравственных ориентиров с религиозной открытостью в те страшные не столь отдалённые от нас прошедшие времена, имея в виду многие поступки Евгении Владимировны и Петра Петровича Старчика. Владимир Петрович Ерохин, редактор приходских газеты и журнала, вспомнил об общих для всех прихожан Новой Деревни настроениях после убийства отца Александра Меня. Евгения Владимировна так и не простила, сказал он, стране, церкви, обществу убийство православного пастыря. Для Евгении Владимировны страна уничтожила один из последних остававшихся для неё символов дорогу к Храму. Выступления связывались одно с другим, создавая удивительно глубокую,
плодотворную атмосферу круга талантливых и близких людей. Высокая скорбь
и плодоносность высказанных мыслей соткали бесценную ткань, какую многие
из нас ощущали при лёгких, доверительных разговорах с Евгенией Владимировной.
Восстановлению этого общения, преемственности в вере, дружбе, человеческих
отношениях, в гражданской, научной и творческой честности и в понимании
искусства были призваны послужить прошедший вечер и развёрнутая экспозиция,
посвящённые памяти православной христианки, блистательного учёного, любимого
педагога, прекрасного нашего друга Евгении Владимировны Завадской. Портрет Жени, как называли Её в тот вечер многие из пришедших, дорисовали проникновенным концертом любимый Ею Пётр Старчик (декламация стихов под фортепиано из всего спектра мировой поэзии что было особенно близко Евгении Владимировне, и за что Она высоко ценила творчество Петра Старчика) и Владимир Ерохин, тактично, тонко, профессионально сопровождавший мелодекламации скрипичными и саксофонными импровизациями. Жизнь «на разрыв аорты». Как победить время и смерть, небытие, болезнь, отчуждение и отчаяние? Как общаться с мёртвыми, как складывать отношения с живыми? Как пробить дорогу слову большого учёного, каким, бесспорно, является Евгения Владимировна? Как донести до молодых, кому двадцать, чарующий необыкновенный аромат непосредственности беседы с Евгенией Владимировной? Уходят наши старшие, наши друзья. Те, кто положил жизнь на то, чтобы мы жили лучше, чище, талантливее, свободнее … Как выяснилось, Они любили нас куда сильнее, чем нам тогда казалось, молодым. Вглядитесь внимательнее в улыбку отца Александра: только нежность, нежность и любовь, любовь и доброта, доброта и проникновенная забота … Вглядитесь как счастливо по-матерински ласкает взглядом фотообъектив Евгения Владимировна, окружённая любимыми Ею ближайшими учениками … Они стояли насмерть, отец Александр Мень, Евгения Владимировна Завадская, за нас, уже давно с тех пор повзрослевших и самих ставших мамами и папами, за то, чтобы мы были лучше, чище, свободнее, совершеннее, за то, чтобы мы жили лучше, чище, талантливее, свободнее … Мы выражаем сердечную благодарность всем, пришедшим на вечер вспомнить Евгению Владимировну, всем выступившим, всем, приславшим к вечеру свои письма, телеграммы, воспоминания, всем, давшим интервью, всем, откликнувшимся словами сочувствия в разговорах при встречах и по телефону. После размонтирования экспозиции материалы выставки составят начало сайта о Евгении Владимировне. Мы будем признательны за любую помощь в этой благородной и нелёгкой работе. Выставка и вечер организованы Мемориальным комплексом протоиерея Александра Меня и Храмом святых бессребреников Космы и Дамиана в Шубине. В июне выставка показывается в светлице нашего Храма, а позже переедет в Семхоз, в выставочное помещение Мемориального комплекса протоиерея Александра Меня. Помимо упомянутых в статье людей над организацией выставки и проведением
вечера трудились: см. также Одним файлом - Памяти Е. В. Завадской Памяти Евгении Владимировны Завадской
|