Молитва – это время для Бога.

У меня перед темой молитвы страх. Знаю чудные слова, умные мысли, но жить по ним не умею. Даже если б я нашла что-то в своем опыте, у меня нет уверенности, ни что это верно, ни что это кому-нибудь важно услышать. Это меня пугало, перед этим я терялась. Потом пришло смирение, по-моему, от отчаяния: как умею, так и молюсь. Просто стучусь, как стучалась та жалкая вдова к тому судье. Вспоминаю св. Монику (мать блаженного Августина), ее 10-летнюю молитву за обращение сына. 10 лет! Можно отчаяться. А она вымолила святого. «Стучите, и отворят вам».

Теперь я наконец начала понимать, что молитва – это труд и время: делай, что можешь и как можешь.

Но какой в ней смысл, если не можешь? Зачем о. Александр Мень говорил: «Не можешь молиться, тогда мычи»? Ответ есть: чтобы, если Господь придет, Он застал тебя на месте.

В жизни есть время, которое должно быть отдано Богу. Как сказал сын той самой Моники, Он создал нас для Себя, для отношений с творением через нас.

И 4-й заповедью Господь учредил нам храм во времени – субботу.

«Помни день субботний, чтобы святить его; шесть дней работай и делай всякие дела твои, а день седьмой - суббота Господу, Богу твоему: не делай в оный никакого дела ни ты, ни сын твой, ни дочь твоя, ни раб твой, ни рабыня твоя, ни скот твой, ни пришлец, который в жилищах твоих» (Исх.20:8-11).

День за днем они шли под пеклом по пустыне, не всегда была пища, не хватало воды, мучила жажда, плакали дети, ревела непоеная скотина… Усталость, заботы, заботы… День за днем, день за днем…  Но в каждый седьмой день – запрет на свои дела. Покой: суббота –   время для Бога.

Не работай, дай отдых усталому телу – это нужно и понятно даже без заповеди. Важней другое: вырваться из забот и поднять взгляд к небу. Сейчас мы лучше тех беженцев из Египта понимаем, как губительно владеет нами сиюминутность: текучка дел, забот о насущном, забот о желаемом – и о вожделенном (это самое хищное). Необходимо вырываться, иначе совсем засосет – и физически, и духовно. А вырываться каждый день можно только молитвой.

 «Где правильно молиться?» – спрашивает самарянка.  И Иисус отвечает ей: «Не на горе сей, и не в Иерусалиме … Истинные поклонники будут поклоняться Отцу в духе и истине»  (Иоан.4:21,23). Не где, а как. Молитва в духе и истине принесет встречу с Тем, Кому молимся.

У нас есть храмы, где мы встречаемся с Богом. Но там встреча с Ним происходит в таинстве, которое вершит Сам Господь, совершает священник, а я как член церкви справа и слева поддерживаема силой всей Церкви. Вот где источник нашей молитвы. А надеяться в молитве только на себя – непонятная самонадеянность. Но даже и там слишком многое зависит от нас самих: мы и в храм  несем свои настроения, свою поглощенность сиюминутным.

Молитва требует вырваться из всего: «войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись Отцу твоему, Который втайне» (Матф.6:6). В тайне. Мы Его там не видим.

Объясняя, как просто спугнуть молитву, владыка Антоний вспоминает, как в «Маленьком принце» лисичка говорит, что нужно делать, чтобы встреча с ней состоялась: «Я приду и сяду неподалеку. Не старайся меня схватить, сиди тихо-тихо… И я подвинусь поближе… Но помни: ты сам должен приходить и ждать меня регулярно в то же время, так что задолго до твоего прихода я буду ждать тебя».

Молитва, как и суббота, –  храм во времени, где Господь ждет нас.

Утром и вечером – это назначенное свиданье: с Господом встретить день и с Ним подвести его итоги. Его не видно. Это дело веры – веры, которая становится уверенностью, внутренним знанием. Помните, как Иисус говорил Отцу: «Я знал, что Ты  услышишь Меня». Верить. Приходить и ждать. Регулярно.                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                       

Гарантировано, что Он говорит с нами  в Писании. Но без молитвы это  трудно услышать. В своих евангельских группах мы собираемся для встречи с Богом.

Мы весь день можем выныривать из текучки. Коротенькие молитовки приходят ответом на обстоятельства. Даже Слава Богу!  или   Господи, помилуй, которые вставляем скороговоркой, это молитва, когда звучат в нас осмысленно, не как междометия.

А есть молитвы, для которых всегда время. Заступническая. К такой Бог подвел Авраама на дороге в Содом. Такую мы слышим с Креста: Прости им, не ведают, что творят.

Всегда время для покаянной молитвы – не надо ждать утра или вечера, не надо ждать исповеди.

От избытка сердца приходит молитва благодарения и хвалы.

Хочется научиться всегда видеть в молитве время для Бога! Придет Он или не придет, но выходить из обыденности куда-то за околицу «в старомодном ветхом шушуне», смотреть на дорогу и ждать, не заботясь о том, долго ли придется ждать и дождешься ли вообще.

Я не знала, как это авторитетно объяснить. И вдруг, буквально пару дней назад, пришла книжечка вл. Антония, в которой есть счастливый ответ на наш вопрос. Я прочту из нее полстранички.

«Мы не способны быть в постоянном общении с Богом. Но мы можем выбирать моменты днем или ночью, когда позволяем Ему приблизиться. Мы никогда не смеем заявить о своем праве на общение. Но должны быть моменты, которые принадлежат Ему безоговорочно и полностью, моменты, когда мы закрываем свое сознание, и сердце, и жизнь для всего, кроме Него. Но даже и тогда мы не можем требовать Его присутствия. Лисичка придет, когда сама решит, сядет там, где захочет, и так близко, как сама найдет нужным».

Один мой друг, – пишет владыка, – сказал мне в ранней юности: «Если стремишься найти Бога, будь очень спокойным, потому что Дух Божий подобен большой пугливой птице. Он сойдет и сядет недалеко от тебя. Не испугай Его резким движением, попыткой схватить Его. Будь покоен, гляди на Него, гляди на Его красоту, дай себе пронизаться чувством этой красоты, и настанет момент, когда Он сойдет к тебе». (Митр. Сурожский Антоний «Вот я, Господи!»).