Екатерина Фролова. Замысел Бога о человеке и мире

(выступление на приходской Рождественской конференции)

На самом деле это не совсем точный перевод синодальной версии. Буквально это высказывание ап. Павла (2Кор. 5:17) звучит так: «…если кто во Христе, тот новая тварь: древнее прошлое, вот наступило новое». Или: «старое прошло, и вот настало новое». Слово «всё» применительно к новому действительно видится здесь не очень обязательным, поскольку в нашем падшем мире до сих пор далеко не всё – во Христе. С другой стороны, эту мысль можно связать ещё с одной, выраженной в Откровении Иоанна Богослова, где в конце его читаем: «И сказал Сидящий на престоле: се, творю всё новое» (Откр. 21:5). То есть получается, что тот мир, в котором мы живём, ещё не завершён. Седьмой день творения, во время которого и появляется это «новое», продолжается, несмотря на то, что Бог как бы «остановился» от Своих дел после шести дней творения и пребывал в покое. Этот покой оказался скрытой формой участия Бога в истории уже отпадшего от Него мира. В анафоре литургии Василия Великого об этом замечательно выражено: «…создав человека, взяв прах от земли, и почтив его образом Твоим, Боже, Ты поместил его в раю сладостном, бессмертие жизни и наслаждение вечными благами при соблюдении заповедей Твоих обещав ему; но ослушавшегося Тебя, истинного Бога, создавшего его, и обольщением змия увлеченного и умерщвленного его собственными согрешениями, Ты изгнал его по праведному суду Твоему, Боже, из рая в этот мир и возвратил в землю, из которой он был взят, устраивая ему спасение чрез возрождение в Самом Христе Твоем. Ибо Ты не отвратился до конца от создания Твоего, которое сотворил Ты, благой, и не забыл творения рук Твоих, но многообразно посещал по благосердию милости Твоей. Ты послал пророков, совершил чудеса через святых Твоих, в каждом роде благоугодивших Тебе; говорил нам устами рабов Твоих пророков, предвозвещая нам грядущее спасение; закон дал в помощь, поставил Ангелов хранителями. Когда же пришла полнота времен, Ты говорил нам в Самом Сыне Твоем, Которым Ты и века сотворил…». Итак, пророки ВЗ предвозвещали нам грядущее спасение. Согласно их видению, история Израиля и всего человечества имеет направленность и конечную цель. Но в Писании, а также в разных наблюдениях людей помимо библейских текстов всегда присутствовал и другой взгляд на мир, основанный на жизненном опыте, с которым так просто не поспоришь: «Что было, то и будет; что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: «смотри, вот это новое»; но это уже было в веках, бывших прежде нас» (Еккл. 1: 9-10). Или, как ещё говорят, «новое – это хорошо забытое старое».
А в более трагическом ключе об этом же писал наш знаменитый поэт в 1912 году: «Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Бессмысленный и тусклый свет. Живи ещё хоть четверть века – всё будет так. Исхода нет». Таким образом, налицо два восприятия времени, два его измерения – цикличное и линейное, направленное. Можно также сказать, что есть время внешнее, материальное, неотделимое от пространства, где происходят одни и те же повторяющиеся астрономические явления, относительно которых производится отсчёт времени, и есть время, обусловленное человеческими оценками и внутренним восприятием. В духовном мире есть также своё время: в конце концов, если есть жизнь в какой бы то ни было форме, не обязательно биологической, значит, есть динамика её, есть движение, только оно другое, не зависящее от внешних факторов и от циклов. И вот, с точки зрения Духа, как пишет ап. Павел, «когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего Единородного, Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление» (Гал. 4: 4-5). Пришла она, как замечает о. Александр Мень, когда уже десятки тысяч лет истории человечества миновали, но при этом человечество очень долго стояло на месте из-за утвердившегося магического миросозерцания: «Обитатель пещер палеолита или земледелец, живший на заре цивилизации, по своей природе мало чем отличались от современников новозаветных событий; но следует помнить, что характер доисторической и раннеисторической культур всецело определялся мировоззрением магизма. Это мировоззрение можно считать прямым следствием той болезни духа, которую принято называть первородным грехом человечества
Обладая свободой, неся на себе печать Творца, человек - образ Его и подобие - призван был возрастать, поднимаясь ко все более полному единению с Сущим. Однако уже с первых шагов своего существования он предпочел ориентироваться на силы, разлитые в природе, которые он ощущал как сверхъестественные. Мало того, люди захотели подчинить себе эти силы, "быть, как боги", независимо от Творца достигнуть внешнего господства над окружающим миром. Грехопадение, отдалив человека от Бога, привело к утрате или к ослаблению многих заложенных в нем возможностей. Сама природа обрела для него двоящийся лик грозной Кормилицы-Врага, за которым скрывались сонмы нечеловеческих существ. Первобытные люди искали у них помощи в охоте, сражениях, земледелии. В результате возникла магия с ее неисчислимыми обрядами, табу и церемониями, целью которых было повлиять на духов и демонов или обуздать их враждебность. Страх перед неведомыми силами парализовал людей, но в то же время они рассчитывали отстоять себя, прибегая к ритуалам. Так, в ложном самоутверждении, в желании "стать, как Бог", человек обрел лишь оковы»

«Пришла полнота времени» - выражение, синонимичное более простому «пришло время», «пришёл срок» или «исполнилось время», но сказанное более торжественно. Время это было назначено Отцом, как указывает Павел во 2-м стихе этой же главы послания: наследник, доколе он в детстве, подчинён попечителям и домоправителям до срока, отцом назначенного. Похожая мысль есть в начале Евангелия от Марка. Когда Иисус выходит на проповедь, Он говорит: «исполнилось время и приблизилось Царствие Божие: покайтесь и веруйте в Евангелие» (Мк. 1: 15). И при этом услышал и принял Иисуса лишь только малый остаток Израиля - даже тогда, когда исполнилось это время; до тех пор и это было невозможно. И с этого момента время как таковое подошло к своему завершающему этапу, к концу, и при этом неважно, сколько лет или тысячелетий ещё пройдёт после нас. «Проходит образ мира сего», как писал ап. Павел (1Кор. 7:31), и на смену старому отжившему образу мира приходит новый, по аналогии с двумя Заветами, когда, ссылаясь на пророка Иеремию, предсказавшего заключение с Израилем нового завета, автор послания к Евреям пишет, что: «Говоря «новый», показал ветхость первого; а ветшающее и стареющее близко к уничтожению» (Евр. 8:13).

Новизна всегда происходит в области Духа и не всегда заметна обычным взором, то есть, не всегда оче-видна. Её проекция на материальный мир уже вторична и тоже не всегда убедительна для всех. После Рождества прошло уже около 2020 лет, и мир, с тех пор впитавший в себя христианскую символику, давший разных подвижников веры с их вдохновенными проповедями, текстами, молитвами; построивший столько храмов по всему миру, что наверно никто не знает их точное число, для многих остаётся тем же миром, где скорее разыгрываются устрашающие сцены Апокалипсиса как символа всего катастрофичного и бедственного, или же довлеет та самая Блоковская «дурная бесконечность». Поэтому, как писал апостол Павел к Коринфянам, мы «верою ходим, а не видением» (2Кор. 5:7). Хотя у разных людей вера эта может быть, как «трость, ветром колеблемая» под очередным напором разных социальных и прочих пертурбаций. Иисус ещё предупреждал, что «не придёт Царство Божие приметным образом, и не скажут: «вот, оно здесь», или: «вот, там». Ибо вот, Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17:20-21). То есть, это Царство – сфера духа и состояние духа, либо отдельного человека, либо даже группы или сообщества единоверцев («где двое или трое собраны во имя Моё, там Я посреди них», поэтому это Царство может быть и посреди нас). Это Царство Бога, если его явления случаются в нашей жизни, неприметно для внешнего взора точно так же, как неприметно для мира было само Рождество Спасителя. Обновление каждого человека при его обращении к вере и Церкви, процесс совлечения ветхого человека и облечения в нового - также не фиксируется прямо с позиции внешнего наблюдателя. Кроме того, в мире после пришествия Христа борьба между светлым и тёмным началом как в людях, так и в духовном мире, не только не ослабла, но даже обострилась. Сатана, предвидя своё окончательное поражение, лишь только усилил свою вредоносную активность. Весь Апокалипсис в символических картинах просто описывает эту заключительную схватку между силами добра и зла. В Евангелии от Иоанна уже непосредственно перед страданиями сохранены два высказывания Иисуса, которые могут восприниматься взаимоисключающими, но они просто дополняют друг друга: 1. «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон. И когда Я вознесен буду от земли, всех привлеку к Себе» (Ин. 12:31-32). 2. "Уже немного Мне говорить с вами; ибо идёт князь мира сего и во Мне не имеет ничего" (Ин. 14:30). Оба утверждения верны, но для разных планов. Просто время у Бога и время у людей – разные. Уже в первом веке христианской эры были сомнения и недоумения по поводу обещаний Иисуса: «Где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, всё остаётся так же». И автор 2-го послания Петра (о котором и в древней Церкви были споры, и тем более в современной библеистике они есть по поводу того, кто его мог написать) отвечает: «Одно то не должно быть сокрыто от вас, возлюбленные, что у Господа один день, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день. Не медлит Господь исполнением обетования, как некоторые почитают то медлением, но долготерпит нас, не желая, чтобы кто погиб, но чтобы все пришли к покаянию» (2Пет. 3:4, 8-9). Он же далее пишет, что «мы ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (3:13). Эта правда приникла с небес, когда милость и истина встретились, и правда и мир облобызались, перефразируя слова 84 псалма, и с тех пор эта правда делает своё таинственное дело, подобно нежной травинке, пробивающейся сквозь толщу бетона, асфальта и всякого мусора. Также с древних времён до нас дошло изречение «Церковь всегда обновляется», и нельзя не вспомнить в этой же связи молитвенное прошение псалмопевца «Сердце чисто сотвори во мне, Боже, и дух правый обнови внутри меня». Но такое обновление стало возможно только благодаря пришествию в мир Христа! Который ничего принципиально нового в этот мир не принёс… Кроме Себя самого. И только Он может творить вместе с нами "дела великие и дивные, славные и небывалые" (4-я молитва таинства Елеосвящения).

диакон Александр Константинов
Кто же родился в Вифлееме?

Целиком тема моего доклада звучит так: «Кто родился в Иудее? Кто для нас этот Человек? Каково Его значение, что изменилось с Его появлением в жизни людей? Есть ли у нас надежда на изменение к лучшему?»

Начну я со слов Святейшего Патриарха Сергия Старогородского. В своем Рождественском послании в 1942-м году он обратился к архипастырям, пастырям и всем верным чадам русской православной церкви, находившимся под фашистской оккупацией:

«Поклоняясь лежащему в яслях младенцу Христу, мы поем: «С нами Бог!» Он с нами не только как Творец со Своим созданием. Он Сам стал человеком, одним из нас; называет нас братьями и, как брат, готов болеть нашими болезнями и сострадает нам в немощах наших (Евр. 2. 11-18). Вот почему так светло и радостно мы празднуем Христово Рождество, поздравляя друг друга, делясь взаимно нашей общей радостью».

А вот что говорит Святейший Патриарх Алексий II в Рождественском послании 2007 года:

«Дорогие мои! Вслушаемся в ангельское благовестие: «Я возвещаю вам великую радость!». Мы часто забываем об этой вечной, нетленной радости, ибо живем в мире, пораженном грехом и смертью, в котором мы страдаем от болезней и немощей, подчас переживаем разлуку и горе, сталкиваемся с насилием и жестокостью. Но вера наша научает нас даже посреди житейской скорби хранить в сердцах своих и возвещать всем людям ту радость, которая пришла к нам Свыше, и о которой в Евангелии сказано, что никто ее не отнимет у нас (Ин. 16:22).

Две с лишним тысячи лет, прошедших со дня Рождества Христова, не сделали это событие менее важным и значимым для человечества. Время не стёрло новизну ангельской вести о том, что «родился в городе Давидовом Спаситель» (Лк. 2:11). Словами рождественского богослужения Церковь утверждает, что весь мир радовался рождению Спасителя, и время не властно эту радость уменьшить.

…Христос не оставляет нас, потому что знает: мы нуждаемся в Нём ничуть не меньше, чем Его современники. Ведь человек во все времена должен был делать выбор между правдой и ложью, добром и злом, светом и тьмой».

Когда всякий человек рождается в мир, жизнь тех, кто находится рядом, меняется. Можно, конечно, к этому отнестись совершенно равнодушно, или вообще как-то избавиться от дитя. Но если в тебе есть хоть малая доля добра, ты уже не будешь прежним. Меняется ритм твоей жизни, твои мысли, твое сердце, когда ты смотришь на это чудо, пришедшее в мир. Помню, когда у меня родилась дочь, так это и происходило. Мой первенец поменял весь мой ритм жизни. Ребенок не спит – ты не спишь, ребенок радуется – ты радуешься. К сожалению, зачастую те, кто был рядом до рождения твоего дитя, тебя не понимают, не принимают тебя таким, каким ты становишься. И чтобы быть вместе, вам всем нужно какое-то очень глубокое, сильное чувство стремления друг к другу.

Так и Христос, когда пришел в этот мир, задал всем нам этот извечный вопрос. Будешь ли ты прежним или будешь взрослеть вместе с Ним? Будешь ли таким, как до Его рождения, или все-таки будешь расти, проходить какие-то этапы взросления и, в конце концов, станешь личностью? И реакция на Его Рождество разная. Вспомним, как отреагировали волхвы, как они откликнулись и шли долгое время, чтобы увидеть Младенца. Как отреагировал Ирод? Для многих, кстати, он был прекрасным правителем. Но паранойя, поселившаяся в его сердце, не дала ему спокойно жить. Как равнодушно отнеслись жители Иерусалима, как отреагировали пастухи, как поступили Мария и Иосиф? Перед каждым из нас стоит вопрос: «Что я буду делать в собственной жизни? Ведь Он пришел в этот мир, стал младенцем, и Своей жизнью в этом мире преодолел бездну, что отделяла нас от Него Самого».

Мы часто теряем себя и не можем найти, мы ищем себя в работе, в отношениях, мы пытаемся найти себя в других людях, пытаемся как-то здесь заработать это самое счастье и не можем этого сделать. Вот это духовное отречение чувствует каждый из нас буквально ежедневно, когда нам не хватает Его. А Он приходит и говорит каждому из нас: «Я пришел, чтобы вы имели жизнь, и притом в избытке» (Ин 10:10). То есть не просто выживали, но дышали полной грудью, наслаждались жизнью, научились чувствовать, думать, мыслить, быть людьми там, где совсем не хочется этими людьми быть. И чувствовать там, где хочется быть черствым.

В экзистенциальной философии выделяют четыре данности, четыре аспекта бытия человека, с которыми каждому необходимо каким-либо образом совладать: смерть, свобода, отсутствие смысла и одиночество. Если ты с ними не можешь совладать, то они рождают ощущение тревоги и с этим ощущением каждому из нас приходится справляться. Вера и доверие Богу дают возможность человеку примириться со всеми четырьмя данностями бытия. Вот что об этом сказал глава католической церкви папа Франциск в своем послании к пастве 28 декабря прошлого года: «Рождение Иисуса – это праздник веры и надежды, потому что с нами Бог, и Он по-прежнему доверяет нам. Будем же нести нашим братьям прекрасную благую весть о том, что Господь безмерно любит каждого из нас. Будем же излучать вокруг нас радость и мир, дарованные нам этой любовью». А вот что говорил об этом митрополит Антоний Сурожский: «Праздник Рождества Христова – один из дней, когда мы глубоко и радостно переживаем встречу с Богом. До этого торжественного и дивного дня мир и Бог были разлучены грехом, и человек, как бы он ни стремился встретиться с Богом, не мог осуществить это своими силами. Тогда Бог в своей бесконечной любви и милости стал человеком. Он прошел ту ужасную грань, которая отделяла человека падшего от вечной жизни и от вечной радости». Господь приходит в мир, чтобы нас освободить от греха, и Он является, как говорил Василий Великий, не в образе Бога, чем бы устрашил нашу слабую природу, но в образе раба и через это освобождает рабов. Еще один наш современник протоиерей Алексий Уминский говорит: «Всякий человек, рождающийся на Земле, рождается с тем, чтобы жить и по-настоящему свою жизнь осуществить. Но вот единственный человек, который рождается на Земле не для того, чтобы здесь жить, а для того чтобы умереть, – это Христос. И это единственный смысл Его рождения – принять на себя человеческую смерть. И вот происходит удивительное явление – Жизнь побеждает смерть. Христос приходит в этот мир, чтобы Своей смертью уберечь его, чтобы принять на Себя нашу смерть. Ибо нет ничего глупее, безжалостнее и несправедливее, чем смерть, и сам человек ничего с этим сделать не может». Но, правда, это все действует, если мы хотим.

Надо только захотеть, чтобы в нас родился этот Младенец. Мне очень нравится древний праздник Теофания, Богоявление, когда Рождество еще не было разделено с Крещением. Это как бы посыл: вот дары, которые даются человеку Крещением, что ты с ними сделаешь? Христос рождается не в лучшем месте этого мира и не в лучшем месте нашего сердца, но что ты с этим сделаешь? Ведь захотеть рождения Христа – это полдела, а что делать дальше? Он пришел, и это непросто. Рождество приносит в мир Истину, удивительную и непостижимую даже для многих христиан. Оказывается, не человеку нужен Бог, а Бог нуждается в человеке. И Он доверяет каждому из нас, в каждую секунду нашей жизни, доверяет даже до смерти. И Он рождает этим огромную надежду, ведь там, где есть доверие, всегда появляется надежда. Любой психолог подтвердит, что человек возрастает, если в него верят, а Бог в каждого из нас верит гораздо больше, чем мы сами в себя, и это значит, что у человека есть шанс стать другим. И рождение Христа дает каждому из нас Свет. Вот что говорится в Евангелии от Иоанна (Ин. 12: 46-47): «Я, свет, пришел в мир, чтобы всякий верующий в Меня не оставался во тьме. И если кто услышит Мои слова и не поверит, Я не сужу его, ибо Я пришел не судить мир, но спасти мир». Не гнев Божий послал Иисуса к людям, но любовь Отца: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3: 16).

Каждому из нас нужна эта надежда, очень нужна, каждый из нас, как я уже говорил, пытается найти ее в чем-то своем. Кто-то ищет ее в семье – и это отчасти правильно, – как жить и не унывать, если не будет тех, кто тебя поддержит, кто разделит с тобой эту жизнь, часто трудную и часто радостную. Для других надежда – в работе и карьере, – и это правильно, кто-то на друзей полагается, кто-то на свои связи. Но все это может рухнуть в одночасье, и опыт нашей страны это прекрасно показывает, опыт Советского Союза, когда, кажется, у человека было все, и вот ничего не осталось. И на что тогда надеяться, в чем черпать свои собственные силы? Есть ли у меня в душе этот родившийся маленький Мальчик, пришедший спасти меня, или я прошел мимо этого факта совсем равнодушным? Ведь именно эта рождественская история дает мне надежду, что я принят Богом, что Он мне доверяет вплоть до того, что готов Сам прийти ко мне, в мое сердце, такое разное, часто похожее на тот самый хлев, где рождается Христос. Но Своим рождением Он хочет это место моего сердца освятить и дать мне возможность жить дальше с поднятой головой, несмотря ни на какие обстоятельства моей жизни, трудности и радости этой жизни, быть со мной вечно, как Он мне это обещает, говоря: «Я с вами во все дни до скончания века. Аминь» (Мф. 28: 20).

Анна Косова
Он пришел...

Ирина Языкова
Иосиф Бродский. Стихи о Рождестве

В течение многих лет Бродский писал стихи на Рождество. В русской поэзии это не новость. Но мало кто из поэтов написал столько стихов – их больше 20-ти.

Первое стихотворение о Рождестве Бродский написал в 1963 году, ему было 23 года. (Можно еще вспомнить Рождественский романс, написанный в 1962 г. и посвященный Евгению Рейну. Но это была скорей прелюдия.)

В 23 года он впервые открыл Библию, после первого же прочтения родились сразу два маленьких рождественских стихотворения. Они написаны с перерывом в несколько дней, рождены буквально на одном дыхании...

Спаситель родился в лютую стужу.
В пустыне пылали пастушьи костры.
Буран бушевал и выматывал душу
Из бедных царей, доставлявших дары.
Верблюды вздымали лохматые ноги.
Выл ветер. Звезда, пламенея в ночи,
смотрела, как трёх караванов дороги
сходились в пещеру Христа, как лучи.

Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костёр трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
То вдруг длинней. Никто не знал кругом,
Что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.

Позже он вспоминал, что на мысль написал стихи о Рождестве его навела картинка из польского журнала, которую он вырезал и повесил у себя над столом.

Следующее рождественское стихотворение написано 1 января 1965 г. в деревне Норенской, куда он был сослан «за тунеядство» («Поэт – не профессия!» - так сказала ему судья). Стихотворение передает ощущения самого поэта: 

Волхвы забудут адрес твой.
Не будет звезд над головой.
И только ветра сиплый вой
расслышишь ты, как встарь.
Ты сбросишь тень с усталых плеч,
задув свечу, пред тем как лечь.
Поскольку больше дней, чем свеч
сулит нам календарь.

Что это? Грусть? Возможно, грусть.
Напев, знакомый наизусть.
Он повторяется. И пусть.
Пусть повторится впредь.
Пусть он звучит и в смертный час,
как благодарность уст и глаз
тому, что заставляет нас
порою вдаль смотреть.

И молча глядя в потолок,
поскольку явно пуст чулок,
поймешь, что скупость — лишь залог
того, что слишком стар.
Что поздно верить чудесам.
И, взгляд подняв свой к небесам,
ты вдруг почувствуешь, что сам
— чистосердечный дар.

Для Бродского характерно соотносить сакральную тему с той ситуации, в которой он сейчас находится. И тем самым Рождество становится его личным переживанием.

В последнем рождественском стихотворении ленинградского периода это особенно передает.Оно написано 24 декабря 1971 г. В нем звучит звучит ожидание Чуда, которое вторгается непосредственно в советский быт.

В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.

Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.

И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою — нимб золотой.

Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства —
основной механизм Рождества.

То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.

Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет — никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь — звезда.

Стихотворение пронизано светом, но у поэта возникает тревога: люди опять могут «не признать пришлеца». Но он встречается взглядом со Звездой, освещающей праздничную суету и весь советский быт.

В 1972 г. Бродский был вынужден покинуть СССР.

С 1972 по 1987 год в его поэзии почти не присутствует рождественская тема. Творчество этого времени несет на себе печать одиночества, потерянности. Понятно: изгнание, невозможность видеться с родителями, друзьями, неустроенность, другая языковая и культурная среда. Но постепенно он адаптируется на Западе, и рождественские стихи возвращаются.

В последний период – с 1987 по 1996 г. Бродский регулярно пишет на Рождество каждый год по стихотворению.

В интервью Петру Вайлю Бродский объяснял: «В конце концов, что есть Рождество? День рождения Богочеловека. И человеку не менее естественно его справлять, чем свой собственный». И далее он продолжает: «Каждый год к Рождеству <…> я стараюсь написать стихотворение для того, чтобы <…> поздравить Иисуса Христа с днем рождения. Это самый старый день рождения, который наш мир празднует».

В последние годы на Рождество поэт часто приезжал в Венецию, и там писал стихи. Последнее рождественское стихотворение "Бегство в Египет"(2), написанное Иосифом Бродским в декабре 1995 года, всего за месяц до смерти, как итог этой темы и, возможно, всей жизни.

Рождественские стихи Бродского написаны не просто на тему или по случаю, это постоянное вглядывание в тайну Боговоплощения и желание поставит ее в контекст нашей повседневной жизни, а нашу жизнь — в контекст космоса.

Самое удивительное и выразительное стихотворение о Рождестве написано было Бродским 24 декабря 1987 г.

Рождественская звезда

В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,

чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,

младенец родился в пещере, чтоб мир спасти;

мело, как только в пустыне может зимой мести.

Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар

из воловьих ноздрей, волхвы - Балтазар, Гаспар,

Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.

Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.

Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,

на лежащего в яслях ребенка, издалека,

из глубины Вселенной, с другого ее конца,

звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.

Лидия Маянц
Мое Рождественское чудо

Я хочу рассказать о том, что произошло со мной 20 лет назад, в Рождественскую ночь 2000 года. Почти перед самым Рождеством я заболела и очень переживала, что не смогу участвовать в праздничной службе. Но решила, что все равно буду встречать Рождество. К 10-ти вечера я встала с постели, оделась по-праздничному, зажгла свечи и начала молиться. На сердце стало радостно и тепло. И вдруг во мне зазвучали стихи. Я едва успела схватить блокнот и ручку. Строки возникали одна за другой. И так продолжалось всю ночь. Ну, разве это не чудо?! Я из-за болезни не смогла прийти в храм. Так Господь Сам пришел ко мне и излил на меня Свою благодать. Этой ночью появилось сразу семь новых стихотворений. И сейчас я хочу прочесть вам некоторые из них.

  Какой я дар могла бы принести

Царю царей, Который в мир пришел?

Мне ничего иного не найти –

Лишь только сердце. Знаю хорошо,

Как грязно, как не прибрано оно.

Его я лишь недавно очищала,

Но вижу, как ни тщусь я, все равно,

Что чистоты по-прежнему в нем мало.

Но, как ни странно, верю почему-то,

Что этот дар Он хочет получить.

И ждет лишь, что, не медля ни минуты,

 Смогу я сердце в дар Ему вручить.

* * *

 Так почему-то трудно стало мне

Все то, что просто было поначалу.

И я писала искренно вполне,

Что жизнь свою я Богу посвящаю.

Тогда, от счастья задохнувшись, я

По-детски просто что-то лепетала.

Теперь лишь только осознала я

То, что тогда еще не понимала.

 Что значит: сердце Богу отдавать?

Ту прежнюю себя, какой была я.

А потому – страдать, страдать, страдать...

Взамен себя иную обретая.

 Как безоглядность прежнюю мою

Со мной сегодняшней соединить, не знаю.

Я делаю усилье – отдаю.

 А в остальном на Бога уповаю.

* * *

  Христос явился к нам!

– Раскройте шире двери.

Христос родился в мир!

– Ликуйте, Небеса!

От каждого Он ждет

Такой же чистой веры,

Как у Пречистой Матери

Глаза.

Владислав Дорофеев
Свидетельство

ДЕНЬ ТИШИНЫ

Во время рождественского поста происходят тектонические события, меняющие картину мира. Например, СССР прекратил свое существование во время рождественского поста-1991.

И в моей жизни во время рождественского поста случаются события, приводящие к принципиальным изменениям в моей жизни.

Именно на рождественский пост-1996 я впервые приехал паломником в тогда еще нарождающийся Серафимо-Дивеевский монастырь, куда были переданы в 1991 году мощи Серафима Саровского. И где я буду окормляться из года в год, структурируя свою жизнь особенным образом каждый раз после поездок в Дивеево.

Рождественский пост. Больше двадцати лет назад. Я в Германии, в короткой поездке, еще в тот период, когда пост еще и католическом мире, и у нас. Во время звонка в редакцию узнаю, у моего товарища, журналиста ТАСС, его брата, также журналиста, в Грозном, захватили бандиты, увезли, требуют выкуп. А ведь это именно он еще во время первой чеченской войны, которую я описывал в качестве корреспондента «Ъ», укрывал меня в своем доме, и помог ночью под охраной выехать в Ингушетию, когда появилась опасность ареста, кстати, также во время рождественского поста.

Я помню это чувство безысходности и бессилия. Но потом я подумал, что ведь у меня остается слово, молитва. Я православный человек, пошел в католический храм, молился о мусульманине. Не сомневаясь в своем праве. Теперь он уже умер, спустя некоторое время уже после освобождения, его сильно били, когда схватили. Но тогда его спасли из плена. Может быть, и моя молитва была услышана. И ведь именно после этого случая я пришел в наш храм во время рождественского поста, и так и остался. Мы с женой первого из наших четверых детей крестили в нашем храме в 1998 году.

Нас сызмальства сопровождает новогодняя, рождественская музыка «Щелкунчика» Чайковского. Вот и сейчас перед самым Новым годом мы семьей были на балете «Щелкунчик». И я подумал, точнее, вспомнил известную мысль. Как вообще, после музыки «Щелкунчика», возможны злодеяния 1-ой и 2-ой мировых войн, концлагерей, десятков миллионов смертей, гражданские войны и массовая всепожирающая общественная ненависть всех против всех?! Но на сей раз я отчетливо подумал о том, что этих ужасов и насилия, и ненависти, было бы еще больше, если бы не «Щелкунчик» Чайковского, если бы не «Война и мир» Толстого, не «Тихий Дон» Шолохова, если бы не стихотворения «На ранних поездах» Пастернака, или «Жди меня» Симонова, или «Капитанская дочка» Пушкина, или «Котлован» Платонова, или если бы не было Юрия Никулина, Серафима Саровского и Антония Сурожского, Александра Меня, Сергия Радонежского, Александра Свирского, и нашего прихода с нашим отцом-настоятелем, нашими клириками, нас с вами, даже моих скромных молитв, и молитв святых бессребреников Косьмы и Дамиана. Бед и потрясений было бы еще больше в мире.

Для меня рождественский пост всегда труден по-особенному. Ведь надо перемениться, даже вот телесно.

Пару лет назад по время рождественского поста, в декабре 2017, хирурги сохранили мою возможность нормально ходить.

Во время текущего рождественского поста, в декабре-2019, я перенес операцию. Надеюсь, ликвидировали проблему, которая мучила меня почти полтора года, возможно, подобно жалу в теле, что мучило апостола Павла. Особенность операции была в том, что ее проводили на специальном операционном столе, к которому принайтовывают пациента в области рук и тела, буквально, в форме креста, чтобы поднять вверх ногами, чтобы уже в таком положении оперировать. Кстати, вверх ногами распяли апостола Петра, которого сняли с креста мертвым, в отличие от меня, обездвиженного, под наркозом, но живого.

В рождественский пост тянет друг к другу.

Когда мои младшие детей уходят вдвоем в школу, я всегда говорю утром, помните, вдвоем вы сила. К тому же, где двое или трое, там Я среди вас, говорю я им часто.

В эти предрождественские дни можно попробовать, объединив усилия, совершить невозможное. Ведь вот вопреки обыденному сознанию Иисус Христос родился, Сын Божий в облике человека.

Но ведь нас катастрофически мало, нас христиан, объединенных одной чашей не симовлически, а буквально. И отношение к нам, к нашей Церкви, на протяжении последних тридцати лет не стало лучше в обществе. Это следует из моего личного журналистского опыта, наблюдений и общения, на протяжении всех лет, после разрушения СССР и начала созидания новой России. Я это отмечаю, изучая и описывая все эти годы человека и общественную жизнь в стране. От романтизма и пошлой восторженности, общество пришло к более трезвому осмыслению, а теперь и критиканству.

Я впервые участвовал в рамках подготовки рождественского говения в работе группы прихожан, которые уже несколько лет организуют приходские встречи, обсуждения, выездные, загородные реколлекции. Мало, что смог сделать. Работа без выходных в конце года, потом вот свалился, больница. Но я тогда подумал, что, значит, что я что-то делаю не так, если для значительной части людей в храме остаюсь вот уже более двадцати лет новым человеком. И может быть не только я, ведь и мои товарищи, прихожане, для меня были люди новыми. А ведь я прихожанин храма с 1997 года. Получается, у нас настолько большой приход, что мы можем позволить себе роскошь, годами, десятилетиями, жить параллельной жизнью, не соприкасаясь друг с другом. Конечно, напряженная жизнь, у многих на нескольких работах, порой в выходные, праздники, ночи напролет, чтобы заработать. Сами знаете. Но это даже не объяснение. Это норма нашей жизни, для человека, который зарабатывает гуманитарным трудом. Но все равно. Как это возможно? Это какой же огромный нерастраченный ресурс приходской возможной созидательной жизни не используется нами.

Если даже мы, в одном приходе, люди, объединенные одной чашей, столь разделены, насколько же разделены люди в обществе!

А ведь нас катастрофически мало, нас христиан. И отношение к нам, к нашей Церкви, на протяжении последних двадцати лет не стало лучше в обществе. Это следует из моего личного журналистского опыта, наблюдений и общения, на протяжении всех лет, после разрушения СССР и начала созидания новой России. Я это отмечаю, изучая и описывая все эти годы человека и общественную жизнь в стране.

Во время рождественского поста и сейчас в предрождественские дни внутреннее зрение обостряется. Отчетливее и яснее делаются проблемы, вопросы, обостреннее их восприятие.

Потому рождественский пост – это всегда перекройка себя. Он требует перемен, потому что надо подготовиться к новой жизни. С Христом, с Мессией, Которого не было, и которого, Мессию, евреи ждали тысячелетия.

Потому надо себя исправить, изменить, улучшить, направить на путь истины, поднабрать новые качественно новые критерии истины, по отношению к самому себе, чтобы в итоге подготовиться к дню Рождества, когда уже надо принять решение, к которому я не готов в начале рождественского поста.

Потому во время рождественского поста я особенно остро понимаю, как важно фиксировать свой личный опыт духовного созидания. Именно он важен, а не вычитанный. Конечно, ориентируясь на выдающиеся примеры и образцы лучшего в духовной святоотеческой практики и опыт своих ближних, братьев и сестер. Но развиваться и двигаться дальше, собственно, как и жить, можно только на основе своего, а не заимствованного опыта, своих выводов, своих постижений, своих наблюдений и решений, своего пути.

А 7 января особый день. Особое состояние. В день Рождества меня не отпускает весь день, с ночи, острое ощущение покоя и мира, особой благодати. При этом меня не отпускает и чувство возможно еще большей сосредоточенности, нежели во время поста, потому что решение принятое мною, выбрав путь с Христом, это решение еще хрупкое, его надо поберечь, чтобы сохранить, дать окрепнуть. В этот день мне непременно нужно куда-то поехать, чтобы испытать состояние дороги, которое помогает мне поддержать это чувство максимальной сосредоточенности, чтобы уже вступить в новую жизнь. Скорее всего, это у меня связано опять же с работой, я значительную часть жизни всегда находился в дороге, в процессе которой готовишься к решению новых задач, там, в месте прибытия. А в данном случае, новой жизни, что наступает с Рождеством, после прохождения пути рождественского поста. Наступает день передышки. Дальше будет много всего. Трудного или катастрофического, вопросов, на которые не будет ответа, и решений, которые будут спорными. Но 7 января, на рождество, наступает день тишины. Сын Божий родился. Прислушаемся сердцем. К себе, к миру, Богу.

Владислав Дорофеев

Подборка для чтения

Рождественская молитва в стихах.

***

Стих Вифлеем, забывший про дела,

И только пастухи стада пасли.

В ту ночь Мария Сына родила —

Дитя, похожее на всех детей земли.

Младенец в колыбельке сладко спал,

А в яслях было ясно, словно днем.

Огромный мир, казалось, чуда ждал,

А это чудо заключалось в Нем.

Три пастуха и Ангел впереди

Исполненные радости вошли

И видят — прижимает Мать к груди

Дитя, похожее на всех детей земли.

Мария засловив, Иосиф встал,

На лицах их застыл немой вопрос…

И на Младенца Ангел указал:

Смотрите, люди, к вам пришел Христос!

Волхвы свой караван вели в песках,

Верблюды плыли словно корабли

Туда, где Мать качает на руках

Дитя, похожее на всех детей земли,

Где золотой соломой устлан пол,

Звезда в окошко светит как фонарь,

Младенца сторожат осел и вол —

Смотрите, люди, вот великий Царь!

Завета Ветхого и Нового порог.

Душа, неизреченному внемли:

Открылось небо, ныне с нами Бог —

Дитя, похожее на всех детей земли!

Но крестный путь, которым Он пройдет,

Младенец зрит из-под прикрытых век.

Когда-нибудь Пилат произнесет:

Смотрите, люди, это Человек!

Израиль, слушай! Выйдешь ли встречать

Того, о Ком пророки прорекли?...

…Но в одиночестве укачивает Мать

Дитя, похожее на всех детей земли.

  (Ирина Языкова)

***

И разрасталась т и ш и н а.

Сперва была размером с крону

Берез, и вот – горе равна

И небу над вечерним склоном

Так где и в чем ее итог?

В чем тайна света на закате?

И если слово – это Бог,

То т и ш и н а есть Богоматерь.

Благословенна т и ш и н а

Высот бледнеющих и ширей.

Ты Бога выносить должна

В своей душе и в этом мире.

 (Зинаида Миркина)

***

Мы слышим детский лепет, словно пенье
Тех ангелов, что вдруг, для всей земли,
Сквозь эту ночь и звездное горенье
К пустынным пастухам пришли.

Мы замечаем братское согласье
И ясность кроткую людей простых,
Открытых Небу, ангелам и счастью,
Что родилось в святую ночь для них.

Мы постигаем веру и терпенье
Волхвов, искавших вечной глубины,
И — снова слышим в этом мире пенье,
Которым Небеса полны.

О, Господи, Великий, Безначальный,
Творец всех звезд, былинок и людей,
Ты утешаешь этот мир печальный
Безмерной близостью Своей!

Ты видишь скорбь земли: все наше неуменье
Тебя искать, любить, принять, найти;
И оставляешь Ты средь мира это пенье,
Как исполненье всякого пути.

Горит Твоя звезда — святая человечность,
И мир идет к своей любви большой;
И если кто ее увидел, значит вечность
Остановилась над его душой.

(Иоанн Шаховской, архиепископ Сан-Францисский)

***

Алтарем в ту ночь пещера стала.

Дароносицею ясли были.
Там Пречистая с Иосифом служили.
Сонмом звезд звезда регентовала.
Пастухи. Волхвы дары вносили.
Слово плотью с нами обитало.
И земля вершила литургию.
Только жертва позже явной стала.

 (Татьяна Рябинина)

***

Во тьму веков та ночь уж отступила,
Когда, устав от злобы и тревог,
Земля в объятьях неба опочила,
И в тишине родился С-Нами-Бог.

И многое уж невозможно ныне:
Цари на небо больше не глядят,
И пастыри не слушают в пустыне,
Как ангелы про Бога говорят.

Но вечное, что в эту ночь открылось,
Несокрушимо временем оно.
И Слово вновь в душе твоей родилось,
Рожденное под яслями давно.

Да! С нами Бог - не там в шатре лазурном,
Не за пределами бесчисленных миров,
Не в злом огне и не в дыханьи бурном,
И не в уснувшей памяти веков.

Он здесь, теперь, - средь суеты случайной
В потоке мутном жизненных тревог.
Владеем мы всерадостною тайной:
Бессильно зло; мы вечны; с нами Бог.

(Владимир Соловьев)

Приходские встречи

3.01.2020. Встреча в храме, посвященная Рождеству Христову