Анна Косова – вступительное слово

Анна Косова

 

Вступительное слово

 

1. Приблизиться к новомученикам можно, только потрудившись

Когда в марте этого года мы задумали и провели говение, посвященное новомученикам и исповедникам ХХ века, мы получили отклик участников, что это было важно, что для многих это стало первым соприкосновением с этой темой, что хочется ее продолжить.

Как вы помните, у нас выступал директор Мемориального центра "Бутово" Игорь Владимирович Гарькавый, и мне хотелось бы напомнить некоторые моменты, о которых он говорил.

Он говорил, что до сих пор почитания новомучеников и исповедников у нас не сложилось. Что это очень сложная тема и очень «неудобные» святые, приблизиться к которым можно, только потрудившись. Почему так?
Во-первых, их очень много. Из примерно 2,5 тысяч прославленных святых Русской Православной Церкви новомучеников 1762 человека. Начинаешь читать их жизнеописания и утопаешь в этом море. И читать их очень трудно – с одной стороны, зверство и жестокость, с которыми они сталкивались. А ведь их мучители тоже были люди, и в них был образ Божий, и за них умер Христос… И с другой стороны – глядя с каким достоинством и верой они это встречали – чувствуешь страх и свое ничтожество…

Да, страх (у меня во всяком случае). Потому что их опыт показывает, что христианство – это не то же самое, что «жить приличной жизнью, ходить в церковь и делать добрые дела». Их опыт кричит о том, какой может быть цена следования за Христом, цена верности Ему.

Но справедливо ли, если, встретившись с этими и многими другими трудностями, мы решим обойти эту тему, удовлетвориться общим и поверхностным?

Эти люди перенесли столько страданий, выбрав жизнь со Христом. Может быть, благодаря их подвигу наша Церковь жива до сих пор. А мы почти ни о ком из них не знаем. Справедливо ли, чтобы их подвиг оставался у нас в небрежении? Чтобы мы не интересовались их жизнью и судьбой?

Может быть, стоит признать этот свой страх, свое нежелание прикасаться к той огромной боли, которая связана с этой темой, и начать знакомиться с их жизнью, их опытом, и не останавливаться из-за трудностей на этом пути. И, наверное, кроме их страданий, мы сможем прикоснуться и заразиться и их верой, их упованием на Бога, их мужеством.

И еще Игорь Владимирович сказал: «Опыт новомучеников – опыт жизни в аду. Ад может начаться для каждого в любой момент. И этот ад очень трудно пройти одному. И новомученики, если мы научимся с ними общаться, могут войти с нами в этот ад и помочь нам остаться в этом аду со Христом – а это одна из самых сложных задач на переломах истории».

И чтобы мы попробовали общаться с ними, мы хотим обратиться к их письмам, к их дневникам, к воспоминаниям о них – чтобы звучало их живое слово.

 

2. Новомученики – живые люди

Мы планируем говорить на нашей встрече не только о новомучениках, то есть, не только о тех, кто погиб. Поэтому в нашем анонсе мы употребили более широкий термин – исповедники – те, кто своей жизнью свидетельствовал о Христе.

Среди них есть и прославленные Церковью в лике святых, и непрославленные. Может быть, все и не будут прославлены никогда, но их жизнь для нас – пример достойной жизни в трудные времена, и сама эта жизнь говорит о них.

Так же, понятно, что верность Христу не имеет географических или национальных границ – в любой стране, в любое время были люди, выбравшие быть со Христом, чего бы им это ни стоило. О некоторых из них мы поговорим завтра.

Исповедники и новомученики так близко от нас по времени, что через одно-два рукопожатия мы можем до них дотянуться. Отец Михаил Шик, о котором будем говорить завтра – папа нашей прихожанки, Елизаветы Михайловны, ушедшей совсем недавно. Отец Александр Мень и люди, в общении с которыми он рос и воспитывался... О них мы поговорим сегодня.

Сохранились воспоминания, письма, дневники – то есть, мы можем узнать довольно много, если захотим; можем услышать их голос.

И когда читаешь – лучше видно, что они – живые люди. Очень разные. И в их жизни были разные моменты – нельзя сказать, что они всё время стояли как скала, что бы ни происходило.

О некоторых из них мне хочется рассказать.

На этой фотографии вы видите митрополита Кирилла (Смирнова) – одного из столпов нашей церкви, человека, которого Патриарх Тихон назвал среди троих местоблюстителей, которые должны были исполнять его функции в случае если он сам будет лишен такой возможности. Второй – епископ Фаддей (Успенский), которого Патриарх Тихон однажды назвал «светочем Церкви».

В 1919 году оба они были арестованы и помещены во Владимирскую тюрьму. И вот что пишет об этом митрополит Кирилл (Смирнов):

«Поместили в большую камеру вместе с ворами, свободных коек нет, нужно располагаться на полу, и мы поместились в углу. Страшная тюремная обстановка среди воров и убийц подействовала на меня удручающе… Владыка Фаддей, напротив, был спокоен и, сидя в своем углу на полу, все время о чем-то думал, а по ночам молился. Как-то ночью, когда все спали, а я сидел в тоске и отчаянии, владыка взял меня за руку и сказал:

«Для нас настало настоящее христианское время. Не печаль, а радость должна наполнять наши души. Сейчас мы должны открыться для подвига и жертв. Не унывайте. Христос ведь с нами!»

Моя рука была в его руке, и я почувствовал, как будто по моей руке бежит какой-то огненный поток. В какую-то минуту во мне изменилось всё, я забыл о своей участи, на душе стало спокойно и радостно.

Я дважды поцеловал его руку, благодаря Бога за дар утешения, которым владел этот праведник».

 

Отец Иеракс (Бочаров) и владыка Афанасий (Сахаров)

Около 1944 года отец Иеракс был отправлен в один из Мариинских лагерей.

Он был привезен туда, прошел санпропускник, и вооруженный стрелок повел его в барак. На душе было тревожно. Какие-то будут соседи? Дверь открылась. Послышался стук костяшек «козла», мат и блатной жаргон. В воздухе стоял сплошной синий табачный дым. Стрелок подтолкнул о. Иеракса и указал ему на какое-то место на нарах. Дверь захлопнулась.

Оглушенный о. Иеракс стоял у порога. Кто-то сказал ему: «Вон туда проходи!» Пойдя по указанному направлению, он остановился при неожиданном зрелище. На нижних нарах, подвернув ноги калачиком, кругом обложенный книгами сидел Владыка Афанасий. Подняв глаза и увидев о. Иеракса, которого давно знал, Владыка нисколько не удивился, не поздоровался, а просто сказал: «Читай! Глас такой-то, тропарь такой-то!» — «Да разве здесь можно?» — «Можно, можно! Читай!» И о. Иеракс стал помогать Владыке продолжать начатую службу, и вместе с тем с него соскочила вся тревога, все тяжелое, что только что давило душу.

 

И еще одна героиня – Татьяна Гримблит (1903–1937) 34 года!

Мы уже говорили о ней ранее, но недавно я опять с ней «встретилась», узнав, что она была расстреляна на Бутовском полигоне и прославлена в сонме Бутовских святых.

 

И вот почему мне хотелось бы о ней сказать.

Татьяна Гримблит начала свое служение в 17 лет, следуя словам Господа. Почти все свои средства, а также и те, что ей жертвовали верующие, отдавала на помощь заключённым, передавая посылки в тюрьмы и ссылки. Даже на иконе она изображена с посылочкой в руке. Вела активную переписку с заключённым духовенством и православными мирянами. Для некоторых она порой становилась единственным корреспондентом и помощником.

Мне кажется, что часто мы ждем от священников помощи и утешения. Мы приносим им свои раны, свои трудности, и они нас утешают, помогают, укрепляют в вере. Иногда мы, наверное, ждем, чтобы ОНИ принимали за нас трудные решения, рассказали бы нам как жить. Но каждый будет перед Богом отвечать за СВОИ поступки. И, думается, правильнее будет не перекладывать свою ответственность на других, нести каждому свою – думать самим, спрашивать Бога: как мне поступить в той или иной трудной ситуации? чем я могу послужить Тебе сегодня? И, с другой стороны, утешать, поддерживать, укреплять в вере мы можем друг друга обоюдно.

Когда читаешь письма, которые священники писали Татьяне Гримблит (при аресте было обнаружено много таких писем), создается ощущение, что они от нее получали укрепление, заряд бодрости, упование на Бога.

Епископ Иоанн (Пашин) писал ей из лагеря:

"Родная, дорогая Татьяна Николаевна! Письмо Ваше получил и не знаю, как Вас благодарить за него. Оно дышит такой теплотой, любовью и бодростью, что день, когда я получил его, – был для меня один из счастливых, и я прочитал его раза три подряд, а затем еще друзьям прочитывал: владыке Николаю и отцу Сергию – своему духовному отцу. Да! Доброе у Вас сердце, счастливы Вы, и за это благодарите Господа: это не от нас – Божий дар. Вы – по милости Божией – поняли, что высшее счастье здесь – это любить людей и помогать им. И Вы, слабенькая, бедненькая – с Божьей помощью, как солнышко, своей добротой согреваете обездоленных и помогаете, как можете. Вспоминаются слова Божии, сказанные устами святого апостола Павла: "Сила Моя в немощи совершается". Дай, Господи, Вам силы и здоровья много-много лет идти этим путем и в смирении о имени Господнем творить добро".

 

3. Главный вопрос, на который мы будем искать ответ – в чем лично моя верность Христу сейчас? Чего Он ждет от меня?

Если мы так будем знакомиться с новомучениками и исповедниками, мы увидим, что они очень разные.

Кто-то был выслан или уехал из страны, как мать Мария (Скобцова), о которой мы будем говорить завтра. И там, в эмиграции, она искала – чем может послужить Христу. Давала кров бездомным, кормила голодных, утешала отчаявшихся, порой спасая их от самоубийства.

Большинство наших героев, конечно, остались в России.

Кто-то не поддержал декларацию митрополита Сергия (Страгородского), увидев в ней недопустимое слияние Церкви с советской властью, и ушел в так называемую катакомбную церковь. А кто-то выбрал всё равно остаться в официальной Церкви и служить в Ней.

Кому-то предлагали отречься от Христа и снять сан в обмен на жизнь, а кого-то просто убивали за то, что священник или мирянин.

Каждая судьба – личный выбор, личные поступки. И для нас сейчас главный вопрос: Господи, а чего Ты хочешь лично от меня? Чем я могу послужить Тебе в эти трудные времена?

На опыте мучеников мы видим верность Христу до смерти и смерти крестной. Но если тебе Господь дает другой путь – ты НА НЕМ должен быть верен, в любых обстоятельствах.

Новомученики и исповедники показали нам что такое верность Христу. А что такое верность Христу для меня? На моем месте, в моих обстоятельствах?

Мы не можем, да это и бессмысленно, быть как отец Александр Мень или мать Мария (Скобцова). Есть такая присказка: на Страшном Суде тебя не спросят – был ли ты апостолом Петром. Спросят – был ли ты Петей?

Мы вдохновляемся примерами святых, но важно помнить, что у каждого из нас – свой путь, свой выбор. Какой?

Будем размышлять, будем молиться (можем прямо сейчас сказать: Господи, чего Ты ждешь от меня сегодня?). И, надеюсь, уедем отсюда с Его ответом и вдохновением на будущее.

 

 

 

Отец Александр Борисов:

Хотел бы немного добавить к тому, что ты говорила.

Один священник сетовал – о чем молиться новомученикам? Святителю Николаю об одном можно молиться, великомученику Георгию – о другом, а новомученикам – не о квартире же молиться? Правильно, не о квартире. Конечно, прежде всего – о верности Христу, об особой близости, чтобы та близость, которую они переживали, мы тоже ей в какой-то степени «заразились». Молиться о том, чтобы подражать им, в чем можем.

А о том, что человек приходит на исповедь, и ждет от священника поддержки и утешения – это совершенно правильно, так и надо, для этого мы там и стоим. Священник обладает той замечательной возможностью, исключительной, что, во-первых, перед ним проходят десятки людей, если не сотни. И при этом, что замечательно, я всегда это глубоко переживаю с глубокой благодарностью и тому, кто исповедуется, и Богу – что разговор идет всерьез. Всегда на исповеди даже краткий разговор – но он всерьез. Обычно в жизни мы можем говорить о том, о сем – о погоде, музыке, политике… А здесь человек говорит каждый о себе. И это очень настраивает сердце на серьезный ответ, на чувствование человека. При этом, с самого начала, как я начал служить священником, заметил, что некоторые люди стесняются о каких-то грехах говорить. Но я сразу заметил, что когда человек говорит именно о каких-то постыдных вещах, наоборот, возникает доверие и благодарность, что он тебе это доверяет. И, наоборот, нисколько не осуждение, а напротив – как человек это осознал, как глубоко понял, приносит это, не стесняется – как это важно, как хорошо, что он об этом сказал, и возникает желание поддержать. Так что ни в коем случае этого бояться не надо.

Материалов о новомучениках сейчас довольно много. Я диву даюсь современным технологиям (при всех безобразиях интернета и всего прочего, но как всякое человеческое изобретение – это две стороны одной медали). Сколько можно информации получить, сколько важных вещей – набираешь и в ту же минуту получаешь ответ. Я уже не говорю об общении онлайн. Часто люди болеют – есть такая возможность пообщаться. Конечно, личное общение всегда лучше, но даже это гораздо лучше, чем ничего. Так что эти замечательные возможности, которые нам дает техника, если ей правильно пользоваться – не зависать в интернете или в телевизоре – позволяют многое узнать. Например, на радио Вера есть передачи о новомучениках. Надо собирать такие материалы, такие ресурсы – они действительно будут давать нам замечательные примеры, ограждающие нас от различных соблазнов. Думаю, избранная тема очень нужная и важная.