вернутья к содержанию>>

Константин Семенов
ВЕЛИКОРЕЦКИЙ 2005

ОВеликорецкой крестном ходе к
месту явления в 1383 г. иконы
Николая Угодника только я писал два раза (см. «Истина и жизнь» № 3 2003 и наш Приходской листок №5). А уж сколько писано другими и — не в пример достойнее — не счесть. Потому не стану повторяться, даю отдельные обрывки-впечатления о ходе 2005, для меня — четвертом.
В своем приветствии к нам в селе Великорецком митрополит Вятский и Слободской Хрисанф назвал наш ход подвигом, а нас мучениками. Как тут не вспомнить слова одного из исследователей Арктики, канадца Вильялмура Стефансона: «Преувеличение героизма полярного исследователя равносильно недооценке его умственных способностей». То, что нам выпало на нашем пути, не тянет даже на слабое эхо призрачной тени того, что перенес Господь наш и Бог Иисус Христос на первом в истории человечества крестном ходе — на Его пути от темницы до Голгофы. При всей краткости маршрута…
…Читинский поезд, которым я ехал, приходит в Вятку в 6.30 утра, можно успеть в Свято-Серафимовский храм на литургию и причаститься. Это ли не достойное начало? Кроме того, билет на 200 р. дешевле, чем на фирменную «Вятку», приходящую на три часа позже.
…Интернет обещал все 6 дней хода дожди, и они-таки лили, более или менее интенсивно, первые три дня, то есть на нашем пути туда, в Великорецкое. Особенно досаждал дождь 4-го, на который приходится самый длинный (42–45 км) участок пути. Вода сверху соединялась с глиной внизу густо и вязко…
…Обуянный гордыней, я попросил предводителя хода, о. Тихона, благословения быть одним из трех, кто несет икону св. Николая Великорецкого. Встал под правый передний шест и — оказался слаб. Под рюкзаком и нагрузкой от шеста меня шатало. Метров через 500–600 заменили…
…Большой радостью было издалека увидеть купол храма Казанской иконы Божьей Матери в с. Горохове, который, не смотря на пасмур, блестел оцинкованным покрытием. Кроме того, были заделаны кирпичом каверны в стенах, вставлены окна и двери. Храм ожил. Очень полезным оказался и ящичек с прорезью в крышке. А ведь еще в прошлом году… Впрочем, работ по восстановлению храма — ой-ёй-ёй!
В Великорецком начата побелка купола Никольского храма. Возведены кирпичные столбики и металлическая решетка — ограда вокруг монастыря, который учрежден здесь; настоятелем назначен о. Тихон, уже несколько лет предводитель хода…
…К 4 утра 6-го июня солнце уже давно как встало. Лучи четко прорисованы, прочерчены сквозь облака расширяющимися лентами. Там и сям маячат охотники за шедеврами. Вот кто-то присел на корточки, прицелился. Другой — побежал стремглав и — застыл. Третий — крадется за своей целью. Блеск объективов. Фотографы на тяге. И ценность такой охоты в том, что добыча — не жертва. Она достаётся многим и не убывает…
…Дымят костры возле палаток. Их не много. Так ночуют те, кто не любит духоты многолюдных клубов, спортзалов, школ. Как жители Великорецкого ни гостеприимны, они не в силах принять всех крестноходцев по домам …
…Накануне вечером к 5 утра были обещаны священники для исповеди, но многие, особенно, старушки, пришли загодя и кучкуются. Свежо. Сюда солнце придет часа через два. Волгло и зябко. Поодаль костерок. Я подошел. Раздвинулись, пустили в тепло. Разговоры негромкие, приличествующие происходящему. Услышал историю, которую постараюсь облечь в рассказ…
…Купель на месте, вода — та же самая, прехолодная для плоти, целебная для духа. Сам проверял…
…Обратный путь — в 3.00 7-го июня начался молебном около Никольского храма. Потом вся масса людей, как паста из тюбика, начала продавливаться через ворота монастырской ограды. Сюда нас пришло вряд ли менее 6000 человек; большинство и обратно отправилось пешком…
…Несмотря на сильные затяжные дожди 3–5 июня, за один вёдренный день 6-го подсохло, и расчавканная нашими сапогами, ботинками, кроссовками и босыми ногами глина засохла ребристо и колко…
…Если выбирать между дождем с прохладой и — жарой, то в дождь мечтается о солнце, а в жару — о прохладе, пусть и дождливой. В холод — стучу зубами, а в жару — моторчик не так охотно стучит. Нет в мире совершенства…
…Этот раз шел отдельно от братьев-сестер одноприхожан (нас от Космы было четверо), держался поближе к иконе св. Николая Великорецкого. Избегаешь лишних разговоров, слышишь певчих, участвуешь в молебнах на остановках. Можно идти и молиться. О жене, сыне, внучках и внуке. О других, кого люблю, или не очень. Доченьку помянуть. Себе просить сил и мудрости… Наградой — более долгий отдых. Пока подойдет хвост колонны, снова пора в путь.
Кстати о певчих. Я как-то не задумывался, а кто-то мимоходом заметил: «Певчие — настоящие герои. 20 часов в день непрерывно и без смены!»…
…Полностью кратких знакомств и разговоров избежать не удалось, да, впрочем, я и не стремился. Иначе то был бы не я. Некоторые знакомства не обошлись без обмена адресами и пожеланий встретиться и в 2006 и далее, сколько Господь даст…
…Среди массы европейских лиц особенно запоминаются азиатские. В 2002 году — мой первый ход на Великую — я обратил внимание на — почему-то уверен, что именно казаха. Он шел со своей русской женой и вез коляску с малышом. В прошлом году случилось стоять рядышком на молебне. Кратко разговорились. Они из Мытищ. В этом году увидел, поприветствовал. Он дружелюбно откликнулся. Их чадо месило пески и глины уже своими ногами. А красавцем татарином о. Михаилом, дьяконом, одним из возглавителей хода — попробуй, не залюбуйся!…
…Еще в прошлом году восхищался стариком — согнут в пояснице пополам, поэтому клин бороды до колен. Шел, опираясь на две палки. В этом году снова увидел его. 88 от роду. Местный, живет в селе недалеко от Великорецкого, но на ход едет в Вятку, пройти путь сполна. Сколько раз ходил, сбился со счету. С шутливой ревностью говорит об одной женщине, которой уже далеко за 90, а тоже всё ходит…
…Снова и снова вспоминаю радушие и гостеприимство местных жителей на пути нашего следования, хотя и восхищался ими уже в предыдущих текстах…
…В московском поезде разговорился с семьей азербайджанцев, которые несколько лет, как осели в Вятке, живут мелким предпринимательством. Едут в Баку навестить родню. До обмена именами не дошло, просто ОН, ОНА и сын, кажется, Исмаилик. ОНА смотрела по телевизору прямой эфир начала хода и узнала там наших прихожан: Таню Файкину и Георгия Колосова. ОНА с большим уважением отозвалась о ходе и его участниках и призналась, что держит дома несколько икон, в том числе Богородицу. Для нее они — святые, хотя и другой религии. Сама ОНА и ОН — мусульмане, регулярно хотят в мечеть. Бог един для всех, как бы Его кто ни называл…
…Прямо с поезда рванул в Косму, как раз мое дежурство. А что небрит и штанцы не свежестираны, это уже вторично…
Когда я смотрю на лица наших при
хожан, такие знакомые, родные,
ставшие близкими, я часто думаю — как все они пришли сюда, в наш храм, как пришли к Богу? У всех нас свой путь, неповторимый, единственный, такой разный и в чем-то похожий на путь остальных.
Пути Господни неисповедимы. Как точно сказано… Нас с братом не крестили в детстве. Родители были атеистами. Особенно мама. Человек искусства, эмоциональная, страстная, увлеченная, она не подозревала, что по сути своей была христианкой. Она помогала всем, кому нужна была помощь, предлагала ее сама, никогда ничего не требовала от людей взамен. По линии ее родителей в семье были потомственные священники. Михайловские служили в различных храмах Твери, там и похоронены. Дед моей бабушки, граф Орлов, постригся в монахи. Его сын, бабушкин отец, работал в церкви, был чтецом. Маму, как и всех ее братьев и сестер, естественно, крестили.
Мама стала атеисткой, выйдя замуж за моего отца, еврея. Отец мой был очень мягкий интеллигентный человек. Он не требовал от нас и от мамы, чтобы мы были атеистами. Возможно, где-то в глубине души он атеистом и не был.. Крещен он не был. Их брак с мамой был очень счастливым. Из-за своего еврейства он перенес много несправедливости и унижения, но вслух никогда не роптал. За него сердилась мама. Она считала еврейский народ талантливым, одаренным. Когда отца не стало, мама нас с братом иногда называла «его дети» (меня удивляло: не «мои дети», а его).
Говорят, что Ангела-Хранителя Бог дает при крещении. Отец не был крещен, но в том, что у него был Ангел-Хранитель, у меня сомнения не было. Он ушел в ополчение сразу же, как началась война. Повестка на фронт пришла позднее, когда он уже воевал. Демобилизован был в конце сентября 1945 года. Окончил войну в Кенигсберге (Калининграде). В книге «Московское ополчение» о нем написано: «Зам. политотдела дивизии, П. С. Пращицкий, отличался исключительной храбростью». За 4 года войны отец не был ни разу ранен. Однажды, в конце 1941 года, когда их 4-я ополченческая дивизия освобождала г. Нарофоминск, в него попал осколок снаряда, прямо в левую сторону груди. Ударился об орден, отколов от него кусочек эмали, и отскочил. Я спросила отца: «Как это случилось, что ты не был ни разу ранен?». Папа улыбнулся: «Я бежал всегда впереди дивизии со знаменем, снаряды через меня». На фронте он встретил своего друга, Мишу Яблонского, забежал к нему в землянку. Они поговорили и папа побежал к себе. Он успел отбежать совсем немного, когда в землянку попал снаряд. Миша погиб у него на глазах. И так было не раз. Еще раньше, в 1937 году, когда папа работал в Сибири начальником политотдела совхоза, его друг, работающий в НКВД, в Омске, приехал к нему очень взволнованный. Он получил огромное количество ордеров на арест людей, в том числе и на отца. Он не спал всю ночь, думая, что делать, и решился уничтожить ордер на арест папы.
В 1953 году было «дело врачей». Да и раньше говорили о «безродных космополитах». Папа был главным редактором политического отдела радиоинформации. Одного из его авторов, еврея Левитина, обвинили в написании антисоветской статьи. Папа не согласился с обвинением. Он сказал, что ничего антисоветского в статье нет. Всего лишь не слишком удачный стиль. Тогда и у Левитина, и у отца были отобраны партийные билеты. Это было равносильно смертному приговору. Жизнь отцу спасла смерть Сталина. Восстановили отца и на работе, и в партии не сразу. Мама плакала, а отец молчал, перечитал всего Ромэна Роллана и только меня просил уничтожить мои дневники.
Он не читал их, но предполагал, что я в них могу писать. Он не ошибся. Дневники я уничтожила.
У моих родителей никогда не было сберегательной книжки. Денег они не копили, хотя отец получал, видимо, не так уж мало. Он писал статьи (под псевдонимом) для радиовещания (комментарии по внешнеполитическим вопросам), заведовал кафедрой философии в МИПИДИ (Московском институте прикладного и декоративного искусства), преподавал в студии художественного театра и в Щукинской студии. Родители помогали всем, кто нуждался в помощи, в том числе и в материальной. А жили мы очень скромно, в одной комнате коммунальной квартиры. Но жили очень дружно, были счастливы. Только мне чего-то не хватало. Чего? Поняла я не это сразу. После окончания 9-го класса в школе я летом отдыхала в семье Петровых. Нина Александровна и двое ее детей (немного моложе меня) ходили в церковь, молились. Меня это ошеломило. Я потеряла покой, ушла в себя, стала вдруг неожиданно для себя разговаривать с Богом. Когда никто не видел меня, я крестилась, повернувшись лицом в какой-нибудь угол.
Мой преподаватель литературы в школе Михаил Игнатьевич, с которым мы часто говорили о книгах, о жизни, стоя у окна в коридоре, напротив нашего класса, как-то на уроке сказал: «Лена, подойдите ко мне на перемене». Я подошла. Он спросил: «У вас что-то случилось? Вы грустны, неразговорчивы. Не хотите со мной поделиться?» Я ответила, что не знаю, что со мной, и пока не могу на этот вопрос дать ответ.
Так в течение всего десятого класса я не подходила больше на перемене к Михаилу Игнатьевичу. Я никому ничего не рассказывала, не могла. Я молилась…
Прошли годы. Я обратила внимание на то, что все, о чем я прошу Бога, он исполняет. Кроме одной моей просьбы… Со временем я поняла, что если бы он и эту просьбу исполнил, я была бы глубоко несчастна. Это опять меня потрясло. Бог лучше меня знает, что мне нужно?
…Мой брат перенес два обширных инфаркта, еле выжил. И вдруг новая беда – рак коленного сустава. Ногу разнесло. Онкологи рекомендовали операцию. Но как он ее перенесет? Операция длительная: нужно убрать пораженную кость, вырезать из его тазовой кости «заплатку» на колено, вживить ее… На консилиуме в ЦИТО сказали брату: «Плохи ваши дела».
Я плакала не переставая. Пошла в церковь. Я еще не знала, что ходить туда некрещенным нельзя и записки о некрещенных подавать нельзя. Но меня не спросили ни о чем. Сказали только , что записки подавать нужно о здравии на 40 дней. Я так и сделала. Ходила из одной церкви в другую, оставляла записки. И вдруг… Не помню, какая это была по счету церковь, только мне внезапно стало легкою. Меня услышали? Я даже не поверила себе. Думала, тяжесть на душе вернется, снова придут слезы. Весь месяц до операции и во время ее мне было спокойно и хорошо. Операция прошла благополучно. Брат выжил и даже работал. Он умер от третьего инфаркта несколько лет спустя.
Наступил 1990 год. Убили отца Александра Меня. Весь мир был потрясен этим злодейством. Разумеется, и я в том числе. Я читала все, что писали о нем или было написано им самим. В вестибюле метро «Тульская», что недалеко от моей работы, продавали его книги. Я их читала, и мне хотелось их дарить. Всем, кому можно. Так я и делала. Покупала и дарила друзьям, знакомым, сотрудникам, соседям… Когда уже некому больше было дарить, решила посчитать, сколько я книг раздарила. Получилось 83 или немного больше.
Умерла мама. Она пережила отца на 31 год. Заканчивался 1991 год. Сын сказал мне, что хочет принять крещение. Я обрадовалась: «Давай вместе». Это случилось 6 января 1992 года.
…Я и не подозревала, что можно испытывать такое счастье. Крестили нас в храме Феодора Стратилата, что за центральным почтамтом.
Однажды я шла по Тверской. Брела сама не зная куда… Увидела храм в Столешниковом переулке, зашла туда. Заканчивалась служба. Увидела среди прихожан Павла Меня (узнала его по фотографиям) и почувствовала, что все лицо у меня залито слезами. Встретилась глазами с отцом Георгием. Он очень внимательно на меня посмотрел. Узнала (опять таки по фотографиям) отца Александра Борисова, отца Владимира Лапшина.
ГОСПОДИ! Это же МОЙ храм!
Рассказала о нем Эмили Ивановне Леонгард. Она лежала после онкологической операции, ходить в храм временно не могла. Случайно узнала, что в одном с ней доме живет отец Георгий Чистяков, дала ему ее телефон. Он читал о ней, но не был с ней знаком. Очень обрадовался, что может с ней познакомиться.
Совпадения… Сколько их? Моя поликлиника на Большой Серпуховской улице. Дом 70. А в доме 32 по этой же улице жили Мени, жил Александр Борисов. Мама, Дина Сергеевна водила его в Ильичевскую столовую, когда он был ребенком. Столовая прямо напротив нашей поликлиники. В обеденный перерыв мы ходили туда обедать. А в том месте, где сейчас вход в метро Серпуховская, стоял дом, в котором жили Выготские. Старшая дочь Льва Семеновича Выготского, Гита Львовна, работала в НИИ дефектологии, знала Веру Яковлевну Василевскую, помнит маленького Алика Меня в белой рубашечке. Гита, ее сестра, ее дочь учились в той же школе, в которой учились братья Мени, Александр Борисов. Гита тоже была нашей прихожанкой. В крещении она Екатерина. Дина Сергеевна (матушка Дарья) преподавала в речевой школе, значит, и она была дефектологом, как Эмилия Ивановна, как дед (и прадед), как Елена Владимировна Пастернак. Я тоже дефектолог.
И еще. Демобилизовавшись, мой отец преподавал в Литературном институте им. Горького (Тверской бульвар, 25). Мы, будучи школьниками, ходили туда на литературные пятницы. В одноэтажном домике во дворе, в полуподвальном помещении было 2 квартиры – в одной из них жила моя подруга Елочка Марченко, в другой – Пастернаки: Евгений Борисович, его мама. Мы не были с ним знакомы, просто видели друг друга. После войны он ходил в военной форме. В храме мы узнали друг друга, поздоровались. Дед Эмилии Ивановны, отец Георгий Тычинин, был сельским священником. Судя по всему, человек он был неординарный. Прихожане его очень любили, не дали расправиться с ним властям, которым он был неугоден.
…Совпадения… А может быть нет?
Господь свел нас всех, кто ходит в наш храм. Многого мы не знаем. Может быть, связи наши еще более обширны и глубоки? Кто знает…
С мужем у меня тоже счастливый брак. И именно разговоры о Боге, совместные молитвы, посещение храма соединяют нас все более и более. Я вижу в храме много супружеских пар, молодых, пожилых… Господь и в браке соединяет нас, наши семьи, помогает нам решать наши проблемы.